Шолох. Теневые блики

Крейн Антонина

Но всякая сказка кончается. Так, однажды боги ушли («Другим мирам тоже нужна наша помощь»), и Срединное государство осталось без покровителей. Несколько веков спустя его уничтожила соединенная армия западных королевств и драконов.

Выжили только те, кому в указанное время довелось проходить обучение на островах народа шэрхен. Именно та горстка людей – не больше пяти десятков – положила начало будущей истории Шолоха.

Долгое время сироты-срединники жили у шэрхен, увеличивая популяцию и перенимая у островного

люда их культуру, традиции и привычки. А в восемнадцатом столетии рискнули вернуться на материк.

Здесь, в самом сердце Смахового леса, они основали новое государство, ничуть не стесняясь воздвигнуть королевский дворец прямо поверх некрополя.

Потомки тех переселенцев и являются сегодня представителями семнадцати знатных Домов. У каждого Дома – своя фишка.

Так, когда видишь кого-то из Внемлющих – беги, не то он заставит тебя часами слушать новости из научной сферы.

Очень странно, что Полынь, выходец этого дома, выглядит и одевается так архаично. Косточки на шее, небо голубое, он же носит косточки животных на шее!..

И зачем только?

Пока я размышляла, мы с куратором неспешно шли сквозь ночные дворцовые коридоры. Наши равномерные шаги поддакивали ритму сердца. Внезапно впереди мигнул чей-то фонарь.

Мгновение спустя перед нами стояла невысокая, крепко сбитая девушка в походной одежде: штаны из грубой ткани, льняная рубашка, кожаная жилетка с накладными карманами. Русые волосы девушки перетягивала резинка с диковинными очками на макушке – как у ныряльщиков. У очков были толстые зеленые стекла и коричневая оправа – круглая, широкая, железная.

В одной руке девушка держала лампадку, в другой – яблоко.

Заразительный хруст расколол тишину коридора, когда плод подвергся укусу…

– Йоу, Полынь! – сказала девушка и рукой с яблоком деловито отдала честь.

– Правой, Андрис. Честь отдают правой рукой, – мягко поправил ее куратор. Девушка ничуть не смутилась замечания:

– Не занудничай. Почему ты опять во Дворце? Тем Самым Делом занимаешься?

– Нет, сегодня другая работа. Кстати, познакомься, это Тинави, мой «малёк».

Андрис приподняла фонарь и в его свете осмотрела меня с головы до ног. Она ничего не пропустила: ни тканные ремешки сандалий с цветными стекляшками, ни кулон в виде ловца снов, ни нервную улыбочку – мою фирменную.

Удивительное дело, но в исполнении девушки «осмотр» не был оскорбительным, как, знаете, бывает при встрече новичков. Было видно: она просто хочет ухватить максимально много информации за раз.

Я невольно расправила плечи. Удовлетворившись осмотром, любительница яблок кивнула, потом с грохотом поставила фонарь на пол и протянула руку:

– Будем знакомы. Я Андрис Йоукли, Ищейка.

Даже при скудном освещении было видно, какие розовые и круглые щечки у Андрис.

Хм.

А я-то думала, все Ищейки должны быть «шкафами», умеющими с одного удара уложить злостного преступника! Андрис же едва дотягивала мне до переносицы и вообще скорее походила на очаровательную бакалейщицу.

– Обращайся, если нужна будет помощь, – девушка кивнула мне дружелюбно и в то же время очень резко, по-деловому. – Знаю, как непросто живется «малькам». Работы куча, разъяснений – ноль.

Потом Ищейка еще раз сказала «Йоу!», подняла фонарь и энергично засеменила прочь. Хруст яблока в темноте отмечал ее путь.

Полынь фыркнул ей вслед и поманил меня в боковой рукав коридора.

Чувствуя, что должен как-то прокомментировать встречу, он объяснил:

– Андрис работает в Иноземном Ведомстве уже пять лет. Отличный профессионал и, как по мне, самый нормальный человек во всем министерском квартале. Можешь ей доверять.

Я кивнула, а потом замялась:

– Слушай, Полынь… А Ищейки – они как бы наши подчиненные?

Он улыбнулся. Колокольчики в волосах зазвенели:

– Ну, можно и так выразиться. Но! Скажи такое самим Ищейкам – обидятся. По факту, да, именно мы даем им задания. Но многие вещи, с которыми шутя справляется Ищейка, не под силу даже лучшим Ловчим. Таким, как я, например, – добавил он самодовольно.

– Значит, не врут? – я воодушевилась.

Сузившийся было коридор снова расширился. Впереди замаячил холл, пост охраны и двери на улицу.

– Ты и впрямь мастер своего дела?

– Как минимум, я иду к этому, – куратор посерьезнел. – Не вижу смысла заниматься какой-либо работой, если не планируешь стать в ней номером один.

Следующий вопрос я постаралась задать как можно более «невзначай»:

– Кстати, а Лиссай, он что, правда принц?

…Но получилось, скорее, как можно более невпопад.

– Долго ж ты терпела! – Полынь расхохотался.

Смех его отскочил от стены и помчался прыгать по арочному своду холла. Стражники недовольно скривились.

Куратор продолжил:

– Да, правда. Но об этом потом расскажу.

– А про То Самое Дело расскажешь?

Ловчий покачал головой:

– Сейчас пора спать, Тинави.

Мы вышли из Дворца, и на улице, как по заказу, сразу же послышался бой часов.

Сначала раздались громкие удары дворцовых курантов, потом к ним присоединился переливчатый звон с башен Академии, из Водного управления и Казначейства… Секунд тридцать весь город дружно отбивал час ночи. «Бо-о-о-о-о-о-м-м-м» – где-то на нижней грани слуха подытожил колокол Ратуши, который за этот басовитый звук прозвали Толстяком Бенджи.

Все стихло.

– Обожаю Шолох, – хмыкнул Полынь. – Девяносто процентов населения встает на работу спозаранку, но даже ночью каждый час мы упорно слушаем этот концерт.