Шопинг в воздушном замке
Шрифт:
– Отец и мать инженеры, работали в одном НИИ.
– Значит, там богатством и не пахло.
– Да, – подтвердила Нина, – жили без особого шика. Родители приняли Павла в семью, поселили молодых в крохотной спальне. И ты не права насчет Алены!
– Почему?
– Мало поступить в вуз, в нем надо еще удержаться. В интересах Павла было сдувать с жены пылинки до получения диплома. Декан считал Алену второй дочерью, со смертью Зверевой Светлана потеряла лучшую подругу. Нет, убивать Алену не имело
– Откуда Брыкин взял деньги на бизнес?
– Родители Жанны разбились в автокатастрофе, вслед за ними очень скоро погибла и она сама, Брыкину досталась их хрущевка. Он рискнул – продал ее, остался фактически без жилья и стал поднимать свое дело.
– О! Квартира!
– Она незавидная.
– Людей в лихие годы убивали за сарайчики! И Павел ведь недолго вдовствовал.
– Да, ему встретилась Ксюша, дочь Ринга.
– А она отчего умерла?
– Утонула в речке, в деревне Гоптево, там у Павла был крохотный домик.
– От его бабушки, – сказала я. – Знаешь что, попробуй добыть на Брыкина все данные. А заодно поищи сведения о Быкине Павле Николаевиче.
– Убрать из фамилии «р»?
– Верно.
– Хорошо, прямо сейчас этим займусь.
– А я поеду в Гоптево.
– Зачем?
– Чует мое сердце, я найду там интересных людей. В частности, Нинку Косую, ее имя упомянули в одном весьма поучительном разговоре.
– Кого? – спросила Косарь.
– Потом объясню. Если больше ничего интересного нет, я помчалась.
– Стой! Ксюша Ринг в день своей кончины была больна.
– Чем?
– Простудой, она сильно кашляла.
– И пошла купаться?
– Ага.
– Очень странно.
– Просто глупо.
– Невероятный идиотизм.
Нина издала протяжный стон.
– Давай не осложнять ситуацию. Девушка захотела освежиться и полезла в речку.
– С температурой?
– Встречаются такие дуры на свете!
– И умерла?
– Да.
– И снова Павлу повезло. Его приголубил бывший тесть, абсолютно святой человек, поселил у себя в квартире.
– Молодые туда пришли после свадьбы. Кстати, Брыкин сейчас много зарабатывает, но от Исидора не уходит, заботится о нем, – похвалила бизнесмена Нина.
– Ах, какой замечательный мальчик! – воскликнула я. – Настоящий пионер, помогает старшим! Значит, на твой взгляд, в череде смертей жен ласкового мишки Гамми не прослеживается ничего криминального?
– На первый взгляд нет.
– Они все болели простудой!
– И что?
– Пили лекарство.
– Не вижу ничего странного.
– Заработали аллергию, и ку-ку.
– Пилюли были обычные – аспирин, средство от кашля и антибиотик в мизерном количестве. И, кстати, Ксения утонула. Хотя в ее крови нашли тот же набор средств.
– Какой антибиотик
– Определить не удалось.
– Почему?
– Нечто пенициллинсодержащее, скорее всего, импортного производства, название не определили. Наверное, его сняли с производства. И антибиотика в крови жен Брыкина было совсем немного.
– Он травил их пенициллином!
– Нет. Ни у одной из погибших не было аллергии на лекарство доктора Флеминга, – отбила подачу Нина, – в медицинских картах девушек никаких отметок об этом нет.
– Но они умерли!
– Случайно.
– Три женщины подряд? А теперь еще и Вера!
– Ее задушили.
– Тоже случайно?
– Издеваешься? – обиделась Нина.
– Нет. Но почему бы не подумать о том, что проволоку на шее Путинковой затянули не по ошибке?
Не успела я произнести последнее слово, как в желудке стало холодно, по коже побежали мурашки. Право, в этом что-то есть... Но додумать мысль не удалось.
– Ну все, мне пора, пока! – буркнула Нина.
Я положила трубку в карман и пошла к машине. Надеюсь, в деревне Гоптево найду Нину Косую или кого-нибудь, кто помнит Павла Брыкина.
Если хотите получить исчерпывающие сведения о всех жителях села, зайдите в местный магазин или парикмахерскую. Гоптевское сельпо неожиданно оказалось закрыто, железную дверь украшала написанная от руки записка: «Уехала в Москву за товаром, открою после шести. За сахаром не ходите, берите мешками в Разуваево на складе. Изаура».
Экзотическое имя меня развеселило. Либо продавщица появилась на свет в те годы, когда по телеэкранам России победоносно шествовал сериал «Рабыня Изаура», либо какая-нибудь Лена – Галя – Таня, посчитав свое имя слишком простым, взяла «шикарный» псевдоним.
– Зарьки нет, – прохрипели сзади.
Я обернулась, у крылечка покачивался дед лет ста пятидесяти на вид.
– Зарька смылась, – сказал он. – Если молока хочешь, иди к Ленке, к Машке рыжей не ходи.
Я улыбнулась старику и спросила:
– Где я могу найти Нинку Косую?
– Сказано, ступай к Ленке, – нахмурился дед.
– Мне нужна Нинка.
– У Машки молоко дерьмо, Ленка хорошим торгует, – невпопад заявил дедуля.
– Пожалуйста, укажите дом Косой, – пропела я.
– Ах ты, дура беспонятливая, егоза курская, ехидна московская, акробатка из Дуркина! – заорал старик. – Добра ей желаешь, совет даешь, а она его за уши закидывает, мать вашу налево через перекресток, нехай тебе засунут яблоко в пасть, волчиха из Венского леса... Сейчас тебя уму-разуму научу, будешь знать, как старых людей не слушать, когда они тебе киселю с морковкой дают! Стриптизерка долбаная! Муха навозная!