Shot in the Dark

OcSola

Брюс, увидевший в полумраке, как старший воспитанник жмурился и закусил губу, лишь бы не заорать от боли, попытался за волосы оттянуть Джейсона, но Дик только ударил его по руке и гневно сверкнул глазами. Резкие движения сейчас непростительны, и Грейсон это знал. Был опыт. Осторожно, ласково гладя брата по голове, Дик смог сделать так, чтобы Тодд его «почувствовал» и разжал зубы. Он обмякал, но пока что это было обманчиво.

– Тише, тише, братишка, – зашептал Грейсон, понимая, что сейчас слова начнут действовать. – Я с тобой. Давай-ка выбираться.

Темный Рыцарь

заворожено наблюдал за этой картиной. Уравновешенный, спокойный Дик, и перепуганный до смерти, бессознательный Джейсон, изо всех сил цепляющийся за старшего брата. Его такие взрослые и такие маленькие мальчики.

– Дик, – шепотом позвал Брюс. – Все в норме?

– Теперь – да, – отозвался Грейсон, укладывая ослабевшего брата и проводя ладонью по его лицу, словно счищая остатки кошмара. – Ну как тебе наши специфические звуки? Оценил?

– Дик. Не начинай хотя бы ты.

– Я не начинаю, – Грейсон тяжело вздохнул и посмотрел на Джейсона. – Надо его перенести ко мне. Здесь, с выбитой дверью…

– Давай перенесем, – согласился Уэйн.

Джейсон резко задергался в судорогах.

Теплая, уверенная ладонь легла на затылок. Тодд, все еще пытавшийся сразиться с неведомым врагом, разжал зубы, подаваясь за этой ладонью, потому что знал, что теперь все будет хорошо. Теперь он сможет выжить.

– Тише, тише, братишка. Я с тобой. Давай-ка выбираться.

Дик вытащил его из гроба и провел по лицу, стряхивая землю. Джейсон взглянул на живого, теплого брата, который сейчас держал его за руку, улыбнулся…

И понял, что задыхается.

– Джейсон! – услышал он испуганный крик, прежде чем отключиться окончательно.

– Давай, ну же! – растеряно бормотал Дик, не имея ни малейшего представления о том, как помочь. – Приди в себя, Джей.

Брюс отстранил его, видимо, решив, что теперь пришла его очередь. Он осторожно повернул Джейсона на бок и, воспользовавшись тем, что воспитанник на мгновение перестал стискивать зубы, просунул между ними палец. Теперь оставалось ждать.

– А это больно, – морщась, проговорил Уэйн, жалея о том, что снял перчатки. – Часто он так?

– Первый раз, – Грейсон снова начал гладить брата по голове, надеясь, что это немного поможет. – Из-за температуры, видимо.

– Почему он не с тобой?

– Сам догадаешься или мне ответить? – огрызнулся Дик. Оба замолчали.

Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Джейсон, наконец, пришел в себя. Брюс тут же отдернул палец, который был прокушен до крови.

– Обоих пометил, – хмыкнул он, глядя на полуосмысленный взгляд воспитанника. – Дик. давай потихоньку.

Грейсон кивнул, и они вдвоем повели не сопротивляющегося и слишком тихого Тодда в другую комнату.

Ему опять было паршиво. Погано, мерзко, отвратительно – можно было сказать любое из этих слов, но суть осталась бы прежней. Джейсон потрогал языком зубы, болевшие при каждом нажатии, попытался выпутаться из одеяла. С трудом разлепил один глаз.

– Что за на хрен?

Возмущаться действительно было чему. Он засыпал в своей комнате, один. А проснулся в одной постели с Диком.

– Если

это означает «доброе утро», то тебе того же, – устало отозвался Грейсон, который сидел, прислонившись спиной к изголовью. – Ты как себя чувствуешь?

– Прекрасно, – буркнул Тодд, пытаясь понять, что же произошло, и как он здесь оказался. Логичных версий не было. Джейсон все-таки смог справиться с одеялом и сел на манер брата.

– Держи, – Дик протянул ему градусник и переместился так, чтобы была возможность наблюдать за его лицом и каждым движением.

– Что, налюбоваться не можешь? – язвительно произнес Джейсон. Он не отошел от своего вчерашнего порыва, а сегодняшнее паршивое состояние только добавляло масла в огонь. – Наверно поэтому и притащил меня обратно, а, извращуга? Только в следующий раз, когда попялиться захочешь, ты чем-нибудь другим меня накачивай. Башка трещит.

– Джей, – упреждающе произнес Грейсон, забирая градусник. – Не надо.

– Отвали, – зло выплюнул Тодд.

– Ложись. У тебя температура, – старший брат честно попытался проигнорировать резкие слова, но его терпение было на пределе.

– Грейсон. Иди нахер со своей заботой.

Он так и не понял, от чего было больнее – от неожиданной оплеухи, пришедшейся по щеке и губам, или от того факта, что Дик, добрый и терпеливый Дик, влепил ему затрещину, как сопливому мальчишке. Джейсон поднял злой взгляд на брата и пристально изучал его те секунды, за которые Грейсон парой рваных вдохов-выдохов приводил себя в порядок.

Усталый взгляд. Круги под глазами. На шее – след от укуса, слишком сильный, слишком неудобный, чтобы можно было прикрыть его футболкой. Под носом и на подбородке – следы от дорожек крови. Видимо, давало знать о себе сотрясение.

«Он что, всю ночь надо мной сидел?», – пристыжено подумал Тодд.

Дик не собирался его бить. Правда. Но младший братик все не унимался, доводя и без того уже крохотное терпение до точки. Движение рукой вышло само собой.

Джейсон попытался встать, но Грейсон легко удержал его, ослабленного ночным происшествием. Брат рванулся с явным намерением вскочить и уйти, но Дик опять перехватил его, для надежности заводя руку за спину так, что вырваться, не повредив ее, было невозможно.

– Пусти, – прохрипел Джейсон, прекрасно понимая, что дергаться не стоит. – Пусти меня, урод! Пусти!

– Успокойся.

– Пошел ты!

– Джейсон!

– Пусти меня, – почти жалобно проговорил Тодд, срываясь на шепот. – Пусти. Просто пусти…

– Тише, – Дик отпустил его руку, и тут же обхватил брата, притягивая его к себе. – Тише, глупый, глупый ты мальчишка! Успокойся.

Джейсон судорожно дышал, прижимаясь к брату и испытывая острое желание стать десятилетним. Чтобы можно было забраться к старшему на коленки, обнять его и спрятаться от всех бед. Чтобы можно было без поводов хватать его за руку и чувствовать, что он рядом. Чтобы можно было… черт! Да все можно было бы! Но он, Джейсон, каким бы ребенком не оставался, все-таки был уже слишком большим, чтобы просто так лезть к Дику. Не поймет. Начнет смеяться. Оттолкнет.