Шотландец говорит, что да
Шрифт:
А потом-медленно и с громким стоном она встала. Все болело. Бедро, на которое она упала, лодыжка, которая подвернулась, и плечо, которое наткнулось на камень. Должно быть, она была похожа на старуху, когда ковыляла обратно по дороге туда, откуда они пришли.
Она понятия не имела, как вернется в Лондон, но твердо решила это сделать. С каждым шагом она проклинала Тивертона за его вероломство.
Одно дело - ругать ее за то, что она решила выйти замуж за другого. Совсем другое - украсть ее у него.
Но, клянусь Богом,
Она шла всю ночь и к рассвету смертельно устала. Ей ничего так не хотелось, как лечь, свернуться калачиком и уснуть. Но она не остановилась. Если она успеет вернуться в гостиницу до того, как Тивертон поймет, что она ушла, и найдет ее, то, возможно, ей удастся найти карету до Лондона.
Но удача была не на ее стороне.
Все еще в нескольких милях отсюда она услышала, как с севера быстро приближается карета. Она знала, просто знала, что это Тивертон пришел забрать ее, и сердце ее дрогнуло. Дорога в этом месте была со всех сторон окружена ровными полями. Ей следовало бы остаться в лесу в нескольких милях отсюда, но спрятаться было негде.
Поэтому она сделала единственное, что могла. Она повернулась лицом к приближающемуся экипажу с прямой спиной и твердой решимостью. О, и с ножом в ее кулаке.
Она не поедет с Тивертоном. Чего бы это ни стоило.
Карета остановилась в облаке пыли, и Тивертон спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока спустят ступеньки.
– Ты сука,- проревел он. - Как ты посмела сбежать?
Кэтрин была усталой, грязной и обиженной, ошеломленной и разъяренной, поэтому у нее не было абсолютно никакого желания смеяться ему в лицо, но в данный момент абсурдность его крика была ошеломляющей.
Тивертон отшатнулся и уставился на нее, разинув рот. - Что тут смешного? - рявкнул он.
– Так и есть,- сказала она.
Его лицо приобрело странный пурпурный оттенок, а затем он сделал то, чего она все время боялась. Он отскочил назад и ударил ее.
Он был намного больше и сильнее ее, поэтому она пролетела по воздуху и приземлилась на спину на твердую дорогу. Ошеломленная на мгновение жестокостью и болью, она не двигалась.
Тивертон стоял над ней с оскалом на лице, потом повернулся к своим приспешникам и рявкнул:
– Запихните её обратно в карету.
Но она не собиралась возвращаться в карету. С нее было довольно всего этого, большое вам спасибо. Праведный гнев поднялся в ней, и когда первый мужчина наклонился, чтобы поднять ее, она выхватила нож и замахнулась на него.
Он с воем отшатнулся и уставился на нее так, словно она сошла с ума.
И, возможно, так оно и было.
Потому что, когда второй мужчина бросился на нее, она вскочила на ноги и тоже ударила его. Только в плечо, но по тому, как он визжал, можно было подумать, что в пах.
Она развернулась и снова направилась к первому мужчине. Издав писк, он побежал
– Хватайте ее!
– рявкнул Тивертон.
– У нее нож!
– хором закричали мужчины.
– Она же девочка!
– Она просто бешеная девчонка,-сказала она угрожающим тоном и, радостно улыбаясь, направилась прямо к Тивертону. Возможно, это был не самый умный ход, но, честно говоря, она была за гранью логики.
Во всяком случае, Тивертон бросил один взгляд на ее лицо и окровавленный нож в руке, затем прыгнул в экипаж и захлопнул дверцу.
– Ты сошла с ума, - пробормотал он. - Ты просто сумасшедшая.
Трудно было сказать, что могло бы произойти дальше, учитывая ее чувство оправдания, силы и возмущения, но эта безвкусная маленькая сцена была прервана стуком копыт с дороги.
– Слава Богу,- выдохнул Тивертон. - Я спасен.
Но это было не так. Не совсем.
Потому что впереди ехал Дункан Маккей, и, судя по выражению его лица, Тивертону было бы лучше иметь дело с безумной Кэтрин и ножом.
Глава Девятая
Как только Дункан поднялся на холм, он увидел остановившуюся на дороге карету и мужчин, круживших вокруг девушки в изодранном платье и с растрепанными волосами.
В одно мгновение он понял, что это его маленькая кошка. Его тут же захлестнуло облегчение и полнейшая, кипящая в крови ярость.
А потом он увидел только красное, когда Тивертон поднял руку и ударил его женщину.
Он никогда не испытывал такого страха, такой ярости и такой полной беспомощности, как в тот момент, когда она отшатнулась и упала, как кукла, на землю.
Его сердце перестало биться. Дыхание болезненно застряло в горле. Боль пронзила его виски. Он пустил лошадь в галоп, устремив горящие глаза на открывшуюся перед ним сцену.
Разочарование нарастало—его лошадь двигалась слишком медленно, а карета была слишком далеко,—он наблюдал, как оба дюжих человека бросились на нее, один за другим. Гордость росла в его груди, когда она отбивалась от них, а затем направилась к Тивертону.
Хнычущий червь прыгнул в карету, чтобы спастись от нее.
Но от гнева Дункана ему не уйти.
Он прискакал к месту происшествия, спрыгнул с лошади и подбежал к Кэт. Его колени чуть не подкосились, когда он увидел растущий синяк на ее прекрасном лице и—о боги—она была вся в крови.
– Кэтрин!
– взревел он и порывисто заключил ее в объятия. Она вздрогнула, и он отпрянул, испугавшись, что сделал ей больно. - С тобой все в порядке, дорогая?
Она открыла рот, чтобы ответить, но ее губы лишь слегка шевельнулись. Затем она кивнула. Это было все, что ему было нужно. Он повернулся и крикнул Бауэру: - Возьми ее!
– Затем он бросился к карете, рывком распахнул дверцу и вытащил Тивертона из его убежища. Ублюдок упал на землю, но Дункан поднял его за шею и пристально посмотрел на него.