Шотландская наследница

Поттер Патриция

— Настоящая семья? — спросила Сара Энн.

— Я попросил леди Элизабет выйти за меня замуж, — пояснил Бен своей дочери. — Мы ждем твоего согласия.

Сара Энн просияла.

— Я люблю леди Элизабет.

— Мы все вернемся в Америку.

Улыбка Сары Энн стала еще шире.

— Домой?..

— Я люблю тебя, Ягодка.

Сара Энн снова просияла и спросила:

— А Дрю может поехать с нами?

— Почему же нет? — сказал Бен. — Если, конечно, захочет. Его провезти на судне будет куда легче, чем Шэдоу и даже, чем этого слона, которого

все почему-то считают собакой.

Он посмотрел на Дрю и повторил:

— Если, конечно, он сам захочет.

Дрю взглянул на Бена. Элизабет не сводила глаз с Дрю. Что за тайну они скрывают? Впрочем, неважно. Мысль о том, что Дрю поедет вместе с ними в Америку, привела ее в восторг.

Бен крепче обнял Элизабет.

— А ты уверена, что сама хочешь всего этого? — тихо спросил он ее на ухо.

Элизабет слегка повернула голову и ответила чуть слышно:

— Что касается семьи, то я просто не могу больше ждать ни минуты.

Аннабел замяукала. Генри залаял. Дрю деликатно скрылся за дверью.

Их поцелуй, бесспорно, обещал долгое семейное счастье.

Эпилог

Денвер

Бисквиты опять пригорели, но Бену этот запах все равно казался просто восхитительным.

После нескольких попыток Элизабет, наконец, освоила дровяную печь. И пользовалась ею довольно уверенно — если, конечно, ее мысли не были отвлечены на что-нибудь более важное.

А Бен очень любил, когда она отвлекалась на это «более важное».

Дрю Камерон уехал в город и взял с собой Сару Энн и Генри. Ну, как же было не воспользоваться таким случаем?

И они воспользовались.

После чувственных наслаждений Элизабет лежала в постели совершенно обнаженной — и это посреди дня! Затем принюхалась и стрелой вылетела из их огромной двуспальной кровати.

— Проклятие! — поморщилась она. Бен удовлетворенно крякнул.

Такое наслаждение, которое они только что испытали в постели, стоило всех бисквитов на свете. Их маленькое ранчо располагалось в пригороде — идеальное место для семьи, в которой дочь помешана на домашних животных, а хозяйка держит пару лошадей. Шэдоу был в прекрасной форме. Правда, у них пока не было денег, чтобы заявить его на участие в Гранд Националь, но на маленькую конюшню их средств хватило.

Шесть месяцев тому назад Бен открыл в Денвере свою контору, и у него постепенно начали появляться клиенты. На днях он закончил дело, сулившее принести большие деньги, — выиграл иск против крупной добывающей компании, незаконно выселившей с земли фермера. А перед этим тоже были удачи — пусть пока и маленькие. Бен составлял завещания, предъявлял иски, но при этом брался только за дела тех людей, к которым испытывал доверие. Однажды ему даже удалось избавить от тюрьмы невиновного.

Недавно из Северного Техаса ему прислал письмо Дьявол. Он осел в этом штате и стал владельцем ранчо. Своего первенца Дьявол назвал Беном — в честь своего друга. Письмо

Дьявола было и неожиданным и трогательным. Бен долго колебался, прежде чем решился показать его Элизабет.

Бен никогда еще не был так доволен жизнью. Когда-то он хотел спасти весь мир и был несчастлив. Сейчас он мог помочь немногим, но оттого, что эта помощь была реальной, а не умозрительной, Бен чувствовал себя счастливым.

Особую радость доставляли ему Элизабет и Сара Энн. Впрочем, как и Аннабел с ее котятами, и Генри, который по-прежнему считал себя главой этой семьи, и Пепперминт, и Шэдоу, и Бейли, и его старый конь — друг и свидетель бурного прошлого, которого Бен сумел отыскать и вернуть. Были и новые питомцы: цыплята, поросята и старый мул, которого бросили хозяева.

И еще был Дрю. Он приехал в Америку вместе с ними и помог обустроить и отремонтировать купленное ранчо. Через несколько дней Дрю собирался уезжать, и Бен заранее грустил по этому поводу. Они с Дрю стали большими друзьями. Дрю открыл, наконец, Элизабет, что они с нею — брат и сестра. Элизабет отреагировала на это спокойно, словно всегда знала эту тайну.

А теперь Дрю хотел попытаться наладить свою собственную жизнь. Он не раскрывал Бену и Элизабет, где и как собирается устраивать ее, но Бен и без этого знал, что его новый шурин сумеет приспособиться где угодно.

Элизабет вернулась с кухни.

— Опять сгорели бисквиты, — печально сообщила она. — Скажи, ты и в самом деле не жалеешь, что женился на мне, а не на Фионе?

— Нет, — ответил он. — Ты мне дороже всех бисквитов.

— А мы? — улыбнувшись, спросила она. Бену потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Потом его осенило.

— У нас будет малыш?

— Да, — подтвердила она.

Сначала он выглядел ошеломленным затем усмехнулся.

— Еще, значит, одним едоком в доме будет больше? — радостно спросил он и широко улыбнулся.

— А как насчет путешествия в Шотландию? — игриво улыбнулась Элизабет.

Он обещал это каждые три месяца. Бен зажмурил глаза.

Даже воспоминания о их последнем путешествии утомляли его. Да, это было тяжелое испытание, и Бену не слишком-то хотелось повторять его. А впрочем… А впрочем, это было самое прекрасное путешествие в его жизни. Его медовый месяц — ведь за два дня до отплытия они с Элизабет обвенчались. В тот же день обвенчались, кстати, и Хью с Барбарой.

— Я люблю тебя, мой маленький шотландец, — сказал Бен.

Элизабет притронулась к его лицу с той нежностью, что всегда омывала теплой волной сердце Бена.

— Спасибо, — сказала она, — за то, что любишь меня.

Бен молча поцеловал Элизабет, в сотый раз удивляясь тому, как благосклонна оказалась к нему судьба. Затем до них донесся лай. Очень громкий лай. Из-под кровати в ответ раздалось мяуканье. Бен и Элизабет стремительно принялись одеваться.

Они улыбнулись друг другу. Семейная жизнь продолжается.

И вскоре они, похоже, услышат последние, самые свежие новости.