Шотландская наследница

Поттер Патриция

— Ты не уйдешь? — прошептала она.

— Нет, Ягодка, — так же шепотом ответил он, обнимая крошечное тельце. — Ты будешь со мной.

Она удовлетворенно шмыгнула носом, но не ослабила объятий, и Бен всем своим существом ощутил страх, наполнявший ребенка. Господи, как много значит эта девочка в его жизни! И как он мог раньше жить, не зная ее? Столько лет он прожил на свете и не знал, не подозревал даже, без чего он живет. Сам он рос, не зная родительской ласки. Мать умерла, когда он был еще совсем маленьким, а отец… Отец его был неласковым, замкнутым человеком, с головой погруженным в свою юридическую

практику. Бен не мог вспомнить ни одного случая, чтобы отец улыбнулся ему, или — прости ему, господи, — поцеловал своего сына. Он заботился, чтобы у Бена было все необходимое, но этим и исчерпывались его отношения с сыном.

— Мистер Мастерс.

Звук собственного имени вернул Бена к действительности.

В дверях детской стояла Элизабет Гамильтон, и по ее виду было заметно, что она озадачена. Бен опустил Сару Энн на пол, не выпуская, впрочем, ее руки из своей ладони.

— Миссис Гамильтон, — ответил Бен. Он решил обратиться к ней именно так, поскольку до сих пор чувствовал себя ужасно неуверенно в тех случаях, когда ему приходилось общаться с титулованными особами. Бен всегда боялся что-нибудь при этом напутать. — Простите, если обращаюсь к вам не совсем так, как того требует этикет.

— Барбара и я формально носим титул леди Калхолм, — ответила Элизабет. — Но слуги и большинство наших гостей предпочитают называть нас просто леди Элизабет и леди Барбара. Это проще и не вносит путаницы.

— Значит, леди Элизабет?

— Поскольку мы родственники, можно еще проще. Например, Элизабет.

— Значит, Элизабет, — сказал Бен, изучая ее лицо. Несмотря на дружеский тон их разговора, в лице Элизабет угадывалось какое-то напряжение, причину которого Бен пока не мог распознать.

— Я узнала, что вы недовольны тем, как вас разместили, — коротко сказала она.

— Не меня. К своему жилищу у меня нет претензий. Но меня не устраивает то, что детская расположена на третьем этаже, а моя спальня — на втором. Я хочу быть как можно ближе к Саре Энн. — Бен внимательно посмотрел на Элизабет и добавил:

— Ей всего четыре, и она еще слишком мала, чтобы оставаться одной так далеко от взрослых.

— Я полагаю, что мы сможем нанять для нее няню, — ответила Элизабет Гамильтон. — Так принято…

— А мне наплевать, черт побери, на то, как это принято!

Губы ее тронула едва заметная улыбка, а глаза слегка расширились. То ли ее рассмешила его ярость, то ли она удивилась его неуместным требованиям — Бен так и не понял.

— Если мы поселим Сару Энн в комнате рядом с вами, это будет достаточно близко? — спросила Элизабет.

Бен задумался. Во время плавания девочка была всегда в одной каюте с ним, а здесь, на суше, — на расстоянии вытянутой руки, не дальше. Даже когда им нужно было переодеться, они вешали между собой занавеску — и все.

— Я хочу остаться с папой, — отчаянно прошептала Сара Энн.

— Ну и оставайся, — неожиданно согласилась Элизабет Гамильтон. — И к чертям все условности!

Бену почему-то живо вспомнилось в этот момент, как леди Элизабет, одетая в мужское платье, лихо перемахивает через пятифутовую каменную стенку верхом на сером жеребце — подвиг, доступный отнюдь не каждому мужчине.

— В западном крыле есть еще одна спальня, — добавила Элизабет. — Она,

правда, не так удобна, как та, что была приготовлена для вас, но у нее есть одно преимущество: там две комнаты. Большая и маленькая, примыкающая к ней.

— Я за удобствами не гонюсь, — ответил Бен. — Мне частенько приходилось спать и на голой земле.

Элизабет удивленно приподняла бровь, но от расспросов удержалась.

— Я прикажу Дункану, чтобы он показал ее вам. Он сейчас, наверное, где-то в холле, — сказала Элизабет и с лукавой усмешкой добавила:

— Впрочем, он всегда сам выбирает, где ему быть.

Бен подумал, что отношение Элизабет к старому слуге больше напоминает родственное, чем хозяйское.

— Боюсь, что спальню нужно будет основательно проветрить и прибрать, — сказала она. — Но тем временем, я полагаю, Сара Энн как раз сможет поужинать на кухне, а мы пообедаем в столовой.

И она повернулась, собираясь уйти.

— Э-э-э…

Она остановилась.

— Мы с Сарой Энн едим вместе.

Элизабет обернулась. На этот раз — с широкой улыбкой на губах, от которой, казалось, засветилось ее лицо.

— Я предупрежу Барбару, — сказала она. — Не сомневаюсь, что она и Хью будут в восторге от того, что увидят за столом вас обоих.

Ее озорной тон не оставлял сомнений, что все на самом деле как раз наоборот. Бену неудержимо захотелось улыбнуться ей в ответ, но он сохранил невозмутимый вид. Кто его знает, как могут расценить обмен улыбками в семьях, близких ко двору Его Величества!

— Благодарю за гостеприимство, — суховато сказал Бен, но Элизабет вновь улыбнулась. Улыбнулась так широко и искренне, что Бену показалось, что она поняла все, что он хотел сказать на самом деле.

— В таком случае, до встречи.

Она обернулась, чтобы сказать несколько слов Дункану, который тем временем успел появиться возле двери, а затем ушла.

«А ведь ему, наверное, за семьдесят», — подумал о Дункане Бен. Конечно, дворецкому ужасно не хочется перемен. И все же старику пора на покой, что бы там ни думала по этому поводу Элизабет Гамильтон. Он много слышал о том, что в старых английских семьях дорожат традициями, но не до такой же степени! В зависимости от того, какую власть получит в Калхолме Бен, он постарается раньше или позже избавиться от этого ископаемого.

Бен вместе с Сарой Энн двинулся вслед за Дунканом к лестнице, ведущей вниз. Шли они медленно — а как они еще могли идти, возглавляемые этим Мафусаилом, — и у Бена была возможность хорошенько осмотреться по сторонам. Спустившись вниз, они долго шли длинным коридором, и наконец дворецкий остановился и открыл дверь спальни, расположенной в самом его конце.

Комната оказалась довольно большой, но совершенно нежилой. Толстый слой пыли лежал повсюду, покрывая серым чехлом старинную тяжелую мебель. Однако окно спальни оказалось большим и выходило на озеро. Припомнив те постоялые дворы и амбары, в которых ему доводилось ночевать, Бен решил, что по сравнению с ними эта комната — настоящий дворец. Распахнув внутреннюю дверь, Бен обнаружил еще одну небольшую, смежную комнатку. Чем она могла быть раньше? Будуаром, например, или курительной, или гардеробной — бог весть. В этой комнатке тоже было окно — большое и также выходящее на озеро.