Шотландские народные сказки и предания
Шрифт:
Немного погодя он подошел к огромному парку, где в зеленой траве росли лилии. Вдали высились золоченые башенки, и Шемас догадался, что там королевский дворец. Он подошел к огромным воротам и услышал стук топоров и визг пил. Оказалось, что толпа дровосеков рубит тополевую рощу перед дворцом. Но это еще не все: к своему великому удивлению, Шемас увидел, что все небо вокруг дворца кишит птицами — маленькими бурыми воробьями. Они кричали без умолку да так пронзительно, что ему пришлось даже уши себе заткнуть.
Тут к нему подошел слуга и сказал:
— Затыкай, затыкай себе уши, странник! Все равно
И тут Шемас подумал: «А ведь я, пожалуй, смогу помочь королю в беде!» И он попросил слугу провести его к королю.
Слуга повел Шемаса по длинным галереям, где тучи воробьев бились крылышками о стены; повел по террасам, где придворные дамы не могли расслышать друг дружку из-за неумолчного птичьего гомона; повел через палату с колоннами, где воробьи, рассевшись по всем карнизам и выступам, заглушали речи важных королевских советников.
Наконец слуга привел Шемаса в небольшую комнату, где король сидел один. Окна здесь были закрыты наглухо, За дверью на страже стоял часовой. Но несмотря на эти предосторожности, один прыткий воробей ухитрился-таки влететь в комнату утром, когда королева пришла поздороваться со своим супругом. Воробей сидел на подлокотнике кресла, а король смотрел на него в глубоком отчаянии, опершись подбородком на руку.
— Позвольте вам доложить, сэр, — начал Шемас, — что я, пожалуй, смогу избавить вас от этой пернатой беды, что свалилась на ваш дворец.
Лицо у короля посветлело, и луч надежды блеснул в его глазах.
— Если ты говоришь правду, — молвил он, — получишь большую награду и заслужишь мою вечную благодарность. Но почему ты думаешь, что сумеешь помочь моей беде?
Тогда Шемас поведал королю о своем даре — сказал, что умеет говорить с птицами на их языке.
— Если птицы на вас так ополчились, сэр, — молвил он, — и подняли такой шум, значит, этому есть какая-то причина.
Тут он повернулся к птичке, что сидела на кресле короля, и заговорил с нею на ее языке. Это было то же диковинное бормотанье, какое услышал старый вождь, когда увидел сына под яблоней. Но вот Шемас умолк, а воробей перелетел на его протянутую руку и возбужденно защебетал в ответ. Король, конечно, ничего не мог разобрать в его щебете, а Шемас, тот, видимо, прекрасно все понял. Он повернулся к королю и сказал:
— Так вот, сэр, загадка эта совсем простая. Вы рассердили воробьев, когда приказали срубить тополя перед дворцом. Ведь птички гнездились на их ветвях, а теперь боятся остаться бездомными. Но если вы прикажете дровосекам прекратить рубку, птички обещают больше вас не беспокоить.
Тут король встал, распахнул дверь и отдал какой-то приказ часовому. И тотчас же шесть герольдов затрубили в шесть серебряных труб и объявили, что отныне ни одно дерево, ни один куст, ни одна ветка, ни один сучок в дворцовом парке не будут срублены. А еще король поклялся своей густой бородой и всеми французскими святыми, что, если птицы перестанут его тревожить, Шемас получит большую награду.
И вот как только все топоры перестали стучать, из длинных галерей, с террас, где сидели
И король, верный своему слову, щедро вознаградил Шемаса за услугу — подарил ему длинную галеру, полностью снаряженную и с командой, и, кроме того, дал много золота.
На этом добром новом корабле Шемас опять поплыл по морю в поисках приключений. Он побывал в странах, где живут темнокожие люди и там, где золото лежит прямо на земле, словно камни на горах, но никто на него не обращает внимания. Плавал Шемас и между прекрасными островами, на которые еще не ступала нога человека. И куда бы он ни приехал, всюду он приобретал и богатство и знания. Но во всех этих дальних странах Шемас часто вспоминал родные горы и горные озера и поросшие вереском склоны Кинтейла. Он странствовал десять лет и больше уже не мог противиться своему великому желанию вернуться домой и вновь увидеть родных.
И вот наконец его роскошная галера с золоченым носом пробралась сквозь туман меж Гебридскими островами и бросила якорь в узком проливе между островом Тотегом и одним скалистым островком.
Родичи Шемаса и члены его клана, завидев большой корабль, стали дивиться его великолепию и спрашивать друг друга: кто же этот богатый иноземец, что прибыл в их страну? Новость передали старику вождю, что когда-то выгнал из дому родного сына, и он пошел на берег, чтобы приветствовать незнакомого мореплавателя и оказать ему гостеприимство. Но он не узнал в этом красивом чужестранце родного сына и обошелся с ним как с важным заморским гостем. А Шемас решил открыться не сразу, но во время пира, который задали в его честь.
По обычаю тех времен, хозяин дома должен был сам прислуживать за столом почетному гостю. Шемаса посадили за главный стол, и старый вождь принес ему вина. Старик стал перед ним на одно колено и протянул ему кубок с вином, и тут Шемас воскликнул:
— Отец мои, неужто ты меня забыл? Ведь я твой роддом сын! Ты в гневе выгнал меня из дому, когда услышал пророчество птиц. Теперь их предсказание исполнилось: ты прислуживаешь мне за своим собственным столом. Отец, прими меня, как своего сына! Я снова клянусь, что у меня, и в мыслях не было изменять тебе. Ничего дурного я против тебя не замышлял.
Тут старик вскочил с радостным криком и бросился обнимать сына. При всех собравшихся в палате он назначил Шемаса своим преемником и наследником, и все в клане возликовали.
Когда же Шемас рассказал о своих путешествиях, слава о нем разлетелась повсюду и дошла до самого шотландского короля. В те времена на жителей западного побережья Шотландии часто нападали скандинавы, и король искал верного человека, чтобы поручить ему охрану подступов к Кинтейлу. Он призвал Шемаса ко двору и, убедившись, что он одарен великой мудростью, приказал ему построить замок на скалистом островке Илен-Донен напротив острова Тотега. Этот замок стал сторожевой крепостью и твердыней, ограждавшей Шотландию от скандинавских захватчиков.