Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса
Шрифт:
Произошло это году в 1909 или, может, в 1910-м… Во всяком случае я был еще мальчишкой и жил в Эдинбурге. В выходные дни я решил отправиться на экскурсию в Гленко — ну, вы знаете, как это бывает: подъем в пять утра, весь день на ногах, а к девяти вечера возвращаешься обратно. И все удовольствие за шесть шиллингов…
Короче, в поезде я познакомился с одним бизнесменом, который ехал навестить своих родителей — они все еще жили на маленькой ферме в глене. Узнав, что у меня нет конкретного маршрута, он пригласил меня к себе — так сказать, посмотреть, как жили горцы в прежние времена.
— Как тебя звать, парень? — поинтересовался он между прочим.
— Кэмпбелл, — ответил я и увидел, что по лицу моего нового знакомого пробежала
— Послушай меня, — сказал он, — не называй своего имени в присутствии стариков…
Мы отправились вместе через долину и в конце концов пришли к маленькой хижине. Отец его, простой крофтер, был из тех старых горцев, которые держат голову подобно королевской короне. Вы, наверное, встречали таких людей и знакомы с их манерами — настоящие джентльмены! Увидев меня, он торжественно произнес: «Добро пожаловать в мой дом, сэр!» Хайлендерское гостеприимство в чистом виде! После обычных приветствий он спросил: «Вы сами из Хайленда, сэр?» Я ответил, что приехал из Эдинбурга, но предки мои жили в горах.
— Из какого же клана ваш отец? — поинтересовался старик. — Из Дингуоллов?
— Нет.
— Из Фрэзеров?
— Нет, — ответил я.
— Может, из Грантов?
— Нет.
— Так как же его имя? — требовательно спросил старый крофтер.
Все это время я видел, как его сын делает мне молчаливые знаки и понимал: он велит мне солгать. Но я не мог обманывать этого благородного старика, да и в конце концов, какого черта! Я гордился своим именем, поэтому ответил со всей прямотой:
— Сэр, я не вижу причин стыдиться своего имени: моего отца звали Кэмпбелл!
И тут старик поднялся! В нем было более шести футов роста! Казалось, он заполнил всю хижину! Он указал мне на дверь со словами:
— Ни один Кэмпбелл никогда не будет сидеть у моего очага!
Сын пытался урезонить старого горца, умолял его, но все было напрасно! Старик стоял и указывал пальцем на дверь. Что мне оставалось делать? Я поднялся из-за стола, поклонился и вышел. И все это происходило в тысяча девятьсот девятом или десятом году! Никогда не забуду этого случая!
Он сделал еще глоток восхитительного «Талискера» и сокрушенно покачал головой.
— У Хайленда долгая память, — произнес он, — и я не могу выразить то смешанное чувство стыда и гнева, которое кипело в моей душе, пока я шагал по долине Гленко. Я чувствовал себя козлом отпущения, если вы понимаете, о чем я, сэр…
Мы распрощались с Кэмпбеллом на окраине Крианлариха. Уже отъехав, я оглянулся: он стоял на камне в развевающемся килте — потрясающе красивый образ — и махал мне вслед.
Я миновал города Крианларих и Балхиддер и подъехал к маленькому, чистенькому Калландеру, который является воротами в Троссакс.
Шотландия — страна воспоминаний, причем каждый герой «живет» в своем регионе. В Приграничье господствует культ Вальтера Скотта, в Эдинбурге царит Мария Стюарт. В Хайленде до сих пор вспоминают принца Чарли, а Троссакс и Лох-Ломонд связаны с именем Роб Роя.
Шотландия не так-то легко поддается описанию, она часто ставит в тупик. Только-только вы придете к мнению, что наконец-то узнали эту страну, постигли ее ценности и сформировали свое мнение, как Шотландия (совершенно неожиданно!) преподносит вам сюрприз. Вот и Троссакс играет не по правилам. Человек проводит не один месяц, путешествуя по стране, преодолевая трудности, углубляясь в самые отдаленные горные районы. Он доблестно переносит все — жару, холод, усталость, изобильные шотландские завтраки, священные воскресные дни, многочисленные шотландские церкви. Он проникается сознанием, что увидел в этой стране все… И в конце путешествия попадает в Троссакс — место, где вышеописанное собрано воедино в концентрированной форме. Такое впечатление, будто кто-то сложил все истинно шотландское в один котел, долго выпаривал и оставшуюся квинтэссенцию
Троссакс представляет собой как бы рекламный образец шотландской природы. Он напоминает мне те маленькие, прекрасно оформленные упаковки сухого печенья, которые фирмы-производители рассылают в рекламных целях по клиентам. «Если вам понравится, можете заказать целую партию!»
И многие простодушные путешественники (особенно из числа американских туристов) попадаются на эту удочку. У них возникает соблазн удовольствоваться своеобразной «выжимкой» из Шотландии и таким образом сэкономить драгоценное время. Ведь после посещения Троссакса они могут с чистой совестью сказать, что видели все самое интересное в Шотландии. Достаточно побывать на перевале Лени, чтобы ощутить вкус исконно хайлендской дикости и безлюдности; на склонах холмов Балхиддера вы найдете всего понемногу.
Сколько раз за время путешествия я говорил сам себе: «Это лучший пейзаж во всей Шотландии!» И вот снова я стою на берегу озера Лох-Эрн и наблюдаю, как опускается за горизонт солнце. Бен-Ворлих и Стак-а-Хройн меняют цвет в закатных лучах, какая-то водяная птица медленно и лениво машет крыльями, направляясь к прибрежным камышам, и ее угольно-черный силуэт четко выделяется на фоне серебристой водной глади. Насколько мне известно, Троссаксу посвящена лишь одна книга — это поэма Вальтера Скотта «Дева озера».
На церковном кладбище Балхиддера есть могила, в которой, по словам местных жителей, похоронен Роб Рой. Однако надгробие с высеченными на нем крестом, мечом и воином в килте показалось мне гораздо старше восемнадцатого века. Я стоял над могилой, на которую кто-то положил охапку цветов, и размышлял над судьбой исторического персонажа Роб Роя и его литературного воплощения. Слов нет, Вальтер Скотт написал превосходный роман, и произведение это занимает достойное место в ряду прочих шедевров автора. Однако меня не покидало ощущение, что писатель так и не сумел оценить по заслугам своего героя. Вступление к роману великолепно, и эпизоды, имеющие отношение к Хайленду, выше всяких похвал. Но как мало легенд о Роб Рое использовано в романе! Что заставило автора ограничить исходный материал?
Прежде чем вступить в край Макгрегоров, я заново перечитал роман Вальтера Скотта.
Похоже, что писатель воспринимал Роб Роя как некий обобщенный образ. Во всяком случае его герой в той же мере воплощает характерные черты Хайленда, как и Троссакс — всей Шотландии. По собственному замечанию Скотта, Аддисон и Поуп были бы немало удивлены, если бы узнали, что литературный персонаж, — совмещающий в себе весь спектр героических добродетелей с благородной сдержанностью горца и необузданностью американского индейца, — на самом деле являлся их современником, жившим в изысканный век королевы Анны и Георга I! Попробуйте себе представить Робин Гуда или Хереварда Уэйка [46] в качестве реальных персонажей Англии восемнадцатого столетия! Так вот, Роб Рой — это шотландский Робин Гуд, который умер в 1734 году. Он покинул наш мир всего за два года до рождения Джеймса Уатта. Странно думать, что знаменитый романтический герой и паровой двигатель разминулись всего на пару десятков лет!
46
Херевард Уэйк (род ок. 1035 г.) — лидер народного сопротивления в период норманнского завоевания Англии. — Примеч. перев.