Шоу для богатых
Шрифт:
— И все-таки?
Хозяин кабинета буквально на глазах превращался из профессионального самбиста в бизнесмена, который умеет считать деньги и просто так их на ветер не пускает. Он поставил бутылку на столик, немного подумал и вывел на чистом листе бумаги цифру, которая, видимо, должна была устроить начинающего тренера по рукопашному бою.
Агеев мысленно прикинул, можно ли на такую ставку, причем за довольно короткое время, вполне прилично одеться, обзавестись дорогой электроникой, приобрести столь же приличную иномарку, что сиротливо стояла под окнами дома, в котором жили Крупенины, и не мог
Однако надо было на что-то соглашаться и он без особого энтузиазма произнес:
— Оно, конечно, можно и за эти деньги поработать, но…
— Что, мало? — искренне удивился Абдураимов.
— Хотелось бы больше.
На смуглом лице Абдураимова застыла маска изумления обиженного в лучших чувствах ребенка.
— Но я ведь тебе и так… Да и то только потому, что ты профессионал. У меня таких денег никто не получает.
В этом Агеев даже не сомневался, и надо было как-то отрабатывать задним ходом.
— Успокойся, чего ты завелся? Я же ведь не сказал тебе «нет». Но…
— Деньги нужны? — с язвинкой в голосе и в то же время пристально всматриваясь в лицо Агеева, гортанным клекотом выплеснул из себя Абдураимов.
— Считай, что угадал.
— Сколько?
Судя по его возбужденному состоянию, он намертво вцепился в своего нового тренера, и на этом можно было бы сыграть на повышение, однако Агеев решил не рисковать.
— Ну, — замялся он, — не то чтобы много, но и…
— Много это сколько?
— В пределах разумного.
— В таком случае, это не вопрос. Поработаешь немного, а там, глядишь… Короче, будут у тебя деньги!
За это и решили выпить.
Сначала по одной, затем по второй, после чего хозяин «Геркулеса» вышел в зал и вернулся уже вдвоем с Али, который, судя по его потускневшим глазам, еще не смог отойти полностью от хрясткого удара затылком о деревянный настил ринга, и его, видимо, немного подташнивало. Агеев этому не удивился. Подивился мощи затылочной кости Койота. В его практике бывали случаи, что даже очень спортивные мужики после подобной подсечки вообще не могли встать на ноги. И чтобы привести их в чувство, приходилось тыкать под нос флакончик с нашатырным спиртом.
— А теперь пожмите друг другу лапы и чтобы впредь без выкрутасов, — представляя Агеева, как нового тренера, проклекал Абдураимов, наполняя коньяком еще одну рюмку.
Продолжая играть роль на заданную тему, Агеев потянулся было чокаться, однако в потемневших глазах Али было столько едва скрываемой ненависти, что он едва не отдернул руку.
Койот, он и в России — койот.
Утренняя оперативка, которые после прихода в «Глорию» Ирины Турецкой стали проводиться ежедневно, несколько затянулась. После доклада Агеева о начальной стадии разработки версии «Геркулес», к чему кое-кто отнесся скептически-язвительно, надо было решать, на кого переложить несколько затянувшееся дело по синдикату шантажистов, за которое до этого дня отвечал Агеев, и выбор пал на Плетнева.
— Антон, сможешь потянуть эту разработку? — на
— А куда деваться? — усмехнулся Плетнев. — Раз надо, значит надо.
— Тогда на этом и закончим, — подвела черту Ирина Генриховна, однако на всякий случай спросила, обращаясь ко всем сразу: — Может, дополнения какие будут?
— Вы забыли о связи для Агеева, — хмуро пробасил Голованов и тут же пояснил, отвечая на немой вопрос Турецкой, который светился в ее глазах: — Если «Геркулес» действительно повязан на каком-нибудь криминале, что не исключено, то этот самый Абдураимов даст своим людям команду последить недельку-другую за своим новым тренером, на которого он, судя по рассказу Фили, уже сделал какую-то ставку. И засветиться в такой момент Агееву в «Глории»… Это, простите, верх идиотизма.
— Ну, и что вы предлагаете? — слегка повысила голос Ирина Генриховна, принявшая головановский выпад с «идиотизмом» на свой собственный счет. Да, конечно, все они были профессионалами, в отличие от нее, но и она ведь не полная дура.
— А здесь и придумывать нечего, — пожал плечами Голованов. — Велосипед этот уже давным-давно изобретен.
— А более конкретно можно?
— Можно и более конкретно, — согласился Голованов. — На то время, пока Филипп будет работать на Абдураимова, он должен забыть дорогу в «Глорию», а связь поддерживать только по мобильнику. И только в крайнем случае кто-нибудь из нас может выйти на встречу с ним.
— Господи! — вздохнула Ирина Генриховна, театрально разведя руками. — Прямо-таки страсти шпионские.
Вздохнул и Голованов, правда вздох этот получился тяжелым и очень уж обреченным.
— Это не страсти шпионские — это жизнь, дорогая наша Ирина Генриховна. — А еще это те самые азы оперативной работы, благодаря которым тот же Филя Агеев все еще топчет ногами матушку-Землю, а вечерами балуется коньячком.
— Ну, конечно! — не нашла сил отмолчаться Ирина Генриховна. — Вы все здесь…
Однако ее перебил умный, как все компьютерщики, бородатый Макс:
— Счастливый ты все-таки Филя, хоть и ноги у тебя кривые. Сможешь теперь отсыпаться до обеда, потом спортзал, потом…
— Потом суп с котом! — пробурчал было Агеев, но Макса уже невозможно было остановить.
— Светская жизнь, одним словом. И за все это, заметь, тебе еще и бабки будут отстегивать. Сплошной рай, а не жизнь.
Кто-то засмеялся, улыбнулась и Ирина Генриховна. Что и говорить, умница-Макс всегда умел разрядить обстановку. И невольно подумала о Плетневе, который…
С тех пор, как Турецкий загрузил шумиловской «Клюквой», он только один раз появился в «Глории», да и то на несколько минут, чтобы раствориться опять в своих проблемах. И ей так жалко стало самое себя. и она так возненавидела в этот момент деспота Турецкого, что.
Вместе с ночной темнотой на Москву опустилась промозглая сырость, и стоявший за углом здания Плетнев невольно передернул плечами. Подумал было о том, что неплохо было бы в такую погоду и чайком свежезаваренным побаловаться или чашечкой крепкозаваренного кофе, однако он слишком долго ждал, когда на ночное дежурство в лаборатории вновь заступит Модест, и вот теперь наконец-то…