Шоу на крови
Шрифт:
А ведь как все пафосно начиналось!..
Артур Запорожцев, известный клипмейкер, этой ночью снимал в музее ролик двадцатилетней певицы Франчески. Вообще-то в жизни ее звали Лена Морозова. Но кто запомнит такие имя и фамилию? Поэтому она придумала себе гордое сценическое имя Франческа. Правда, вся съемочная группа и даже спонсор, на чьи деньги снимался клип, называли ее просто Франя. Имя Франческа с юным современным существом как-то не сочеталось.
Запорожцев не признавал никаких сценариев. Сценарий рождался в его воображении сразу при личном знакомстве с исполнителями попсы. Хорошенькая Франческа была похожа на ожившую куколку Барби: точеная фигурка, длинные платиновые
Образ французской королевы мгновенно зажег Франческу и ее спонсора. Французский зал музея превратили на время съемок в королевскую опочивальню. Зал эпохи рококо, хоть и был уставлен вещами аристократов прошлых эпох, такого обилия золота еще не знал. Банкир, покровитель певицы, предоставил для создания покоев королевы свою личную мебель из коллекции «Коломбо Стайл». Чтобы уж точно было а-ля Версаль, решил он, и пусть арабские шейхи сходят с ума от зависти при виде королевского сияния. Короче, шика и блеска дали! Посреди зала разместилась огромная, белая с золотом кровать. Над ней расцвел всеми оттенками золотого парчовый балдахин. Рядом образовалось огромное трюмо, тоже сплошь покрытое самым что ни на есть настоящим листовым золотом с кренделями и украшенное стразами Сваровски. Пуф из той же золотой парчи стоял между кроватью и трюмо. Все вместе лучилось таким нестерпимым золотым сиянием, что даже видавший виды Запорожцев присвистнул, когда интерьер подготовили к съемке.
В позолоченном кресле восседала певица. Уже в гриме, в белом накрученном парике, с черной бархатной мушкой на груди и такой же — над пухленькой верхней губкой. На ней переливалось розовое атласное платье с таким декольте, в котором можно было рассмотреть все анатомические подробности Франческиного организма.
Артур Запорожцев обвел взглядом опочивальню и вдруг заорал на ассистентов:
— Мать!.. Йокалэмэнэ! Вы что, слепые?! Какого хрена эта херня тут стоит!
Помощники популярного клипмейкера подпрыгнули, но не особенно удивились. Мат был неотъемлемой частью их работы. Не сразу они врубились, что речь идет об оставшихся в зале музейных экспонатах.
— Так ведь команды не было, Артурчик, — забормотало существо неопределенного пола, стриженное почти наголо, с пирсингом на всем, что выступало на лице и фигуре.
— А мне по цымбалам! — продолжал возмущаться гений режиссуры. — Сами е…сь! Репа совсем не работает? За такие бабки, какие я плачу, должны были сами …ть!
— Что конкретно вынести, Артурчик?
— Все. На хрен. Гнилое старье, …ть!!!
— А вот эту? Голую на мраморе? Ща прочитаю табличку… «Мадам Рекамье». Ее тоже? На хрен? Она такая шикарная, с титьками! По-моему, вписалась, а?
— Я тебя, морда собачья, не спрашиваю, как по-твоему! Мать!!! Убери отсюда эту мадаму и засунь ее себе в ж…!
Поднялась суета. Команда клипмейкера, осветители, ассистенты и рабочие побросали свою аппаратуру и навалились на музейные экспонаты. Они таскали из зала все
Когда все музейное убрали, вынесли и растыкали по углам, Артур приступил к съемкам. По экспозиции музея, вдоль темнеющих картин, тускло отсвечивающих мраморных и бронзовых статуй, мимо старинных рам и зеркал, точно пыльный вихрь, проносился ядреный режиссерский матерок.
В это время в музее находились некоторые его работники. Старший научный сотрудник отдела фондов Валерия Аросева дежурила по музею и находилась во флигеле. В массовом отделе полуночничала Олеся Суздальская, младший научный сотрудник. Не успев сделать это днем, она набирала на компьютере текст экскурсии для школьников. Смотрительница требовалась нынче только одна, но остальные старушки узнали от Лужецкой из Французского зала о съемке. И притащились ночью в музей из любопытства — нечасто такое увидишь!..
Суета в музейной экспозиции и особенно истерические крики Запорожцева парализовали смотрительниц. Впервые в жизни они убедились, что золото и богатство — настоящие братья, притом близнецы. Невооруженным глазом музейные бессребреники увидели, что золото — это даже не металл, не материал, а другой поток жизни. И в этом другом потоке нет места не только картинам и скульптурам, но и — тем более — простым людям. Люди с золотом и люди без — существа с разных планет. Глупые люди, стерегущие музей, были уверены в каких-то отживших постулатах… Музей — храм искусства. Картины — великие памятники прошлого. Скульптуры — шедевры великих мастеров. И тут пришел мальчик-мажор, правнук по возрасту, и одним своим монологом послал их вместе с их музеем-храмом в… В общем, далеко.
Придя в себя, старшая смотрительница Лужецкая побежала жаловаться на самоуправство режиссера в массовый отдел. Туда было ближе всего — рядом с античным двориком, справа от лестницы. Задыхаясь от быстрого спуска на бельэтаж, она распахнула дверь экскурсионного отдела и проплакала:
— Олесенька Семеновна! Там такое творится! Мародерство! Музей гибнет!
— Что такое, Оксана Лаврентьевна?! Присядьте, пожалуйста. Что с вами?
— Пойдемте скорей! Сами увидите! Я не могу… — промокала слезы смотрительница.
Олеся быстро поднялась на второй этаж, и ее взгляду сразу открылась кощунственная перестановка. Она не мешкая вошла в ослепительно освещенный зал.
— Вы… Кто вам позволил заниматься самоуправством?! — возмущенно обратилась девушка к человеку в кресле с надписью «Режиссер».
Съемочная группа застыла. Запорожцев, не поднимаясь, окинул взглядом скромное бедное платьице Суздальской, высокую нескладную фигурку, бледное личико. Он был тертый калач и сразу понял самое главное: она ничего не решает. Опасаться следовало лишь начальства, но не в данном случае, когда за все уплачено. Поэтому он повел себя, как поступал чаще всего, — с обезоруживающей наглостью.
— Как вас зовут, Золушка? Вот так ворваться на чужой бал и даже не представиться… — сложил руки на груди клипмейкер.
— Суздальская Олеся… Семеновна.
Запорожцев посмотрел на музейщицу, как на вылезшую из плинтуса мышь, которая пытается помешать съемкам его клипа.
— Очень, очень НЕприятно! Запорожцев Артур. Так кто вы такая, чтобы я перед вами отчитывался? Директор? Министр? Президент?
В группе захихикали, подыгрывая режиссеру.
— Я младший научный сотрудник экскурсионно-массового отдела, и я имею право спросить…