Шоу начинается
Шрифт:
– Подожди,– я соображала,– значит, все остались живы? Просто потеряли память? Что я там еще помню из древнейшей истории? В греческой мифологии Лета – река забвения, она отделяет мир мертвых от мира живых. Те, кто пьет из нее, забывает о мире людей. Ой, я же выпила из кувшина…
Я принялась лихорадочно вспоминать свою земную жизнь, имена друзей и близких, потом названия улиц в нашем городе, потом вспомнила пару стихотворений из русской классики, потом попыталась вспомнить пару–тройку фраз на английском и мысленно застонала –
– Я кажется английский язык забыла,– всполошилась я.
Бригитта снисходительно фыркнула.
– Значит, и не знала хорошо. На людей Лета действует не так, как на нас– демонов. Чтобы тебе память отшибло, ты должна таких кувшинов штук пятьсот выпить, а может быть и больше. Вон наши грешники каждый день пьют. А память у них исчезает нескоро. Лет сто или двести мучаются, прежде чем о грехах своих земных забудут. Как память полностью сотрется – все, ты – другой человек. Можно и на искупление подавать, а там – перерождение, и завертелось все по новой.
Я начинала потихоньку понимать суть процесса.
– То есть, ты хочешь сказать, что у вас тут колония исправления для грешников? Люди попадают сюда, страдают, осознают свои грехи, а потом память у них стирается, и они снова могут возродиться?
Бригитта смотрела на меня с удивлением.
– А как иначе? Зачем тогда Адус нужен? Чтобы осознать, так сказать, и раскаяться. А вот демонам нельзя забывать кто они. Мы живем долго, долго взрослеем, долго приобретаем опыт, кто–то делает карьеру, как мой папочка, а потом – раз, и ты снова на нижней ступеньке. Обидно…
Какая–то очень дельная мысль вертелась в моей голове, я уже готова была ухватить ее за хвост, но пока она от меня ускользала. Я принялась расспрашивать дальше.
– А безопасные жидкости у вас есть?
– Огненная вода. Мы ее пьем. Она поддерживает в нас огонь. Огненное пойло – это для настроения, как вода, только с дурманом. Папа пьет, да и другие демоны тоже. Мне на кухне всегда готовят огненный лимонад – вкусно, я люблю.
– А молоко у вас есть?
– Есть,– подтвердила Бригитта.– Наши коровы – одни из лучших в королевстве. Но я молоко не люблю с детства.
– А молоко как на вас действует?
Бригитта пожала плечами.
– Никак. Молоко и молоко. Мы мясо любим. Коров разводим много, а молоко сцеживают и выливают. Или вашим грешникам скармливаем, когда выливать жалко.
– А в молоке демоны плавать могут?– моя мысль постепенно формировалась.
– Как это?– удивилась Бригитта. – Зачем продукты переводить?
И я радостно рассмеялась.
– Бри,– сказала ей я, – Я, кажется, нашла то, что у вас не было, и точно всех удивит. Совсем так, как и хотел твой папочка. Мы будем делать шоу «Молочные реки и кисельные берега». Впрочем, название пока рабочее. Пляжная вечеринка: пару–тройку конкурсов, песни, пляски– все как положено. Можем еще и фейерверки запустить, если вы
Бригитта недоверчиво уставилась на меня.
– Фейерверки я люблю,– раздумчиво протянула она.– Что же до всего остального… Не знаю… Нужно спросить у папы.
– Спросим, спросим,– я потянула ее за руку.– Пошли уже спрашивать. Главное, чтобы молока на бассейн хватило. Нужно найти атмосферное место, сделать бассейн, раскидать столики, барная стойка «а ля тропик», сцену построить, костюмы пошить,– я принялась перечислять план моих действий.– Где, кстати, наши помощники? Я что, одна должна разрываться?
Никогда и ничего в своей жизни я не хотела так сильно, как сделать это демоново шоу. Все мысли о доме и своей земной жизни я старалась отодвинуть на задний план, сосредоточившись только на работе. Мне необходимо было доказать герцогу Сантану свою полезность и компетентность. Думаете, я зря допустила оговорку в нашем с ним договоре о «полной поддержке со стороны герцога Сантана»? Я искренне надеялась, что здесь в Адусе слова что–то да значат.
Бригитта заразилась моим энтузиазмом, быстро натянула на себя платье, и мы с ней побежали к покоям ее папочки.
У дверей стояли два охранника, которых любимая доча просто проигнорировала, они тоже не стали чинить ей препятствий. Бригитта небрежно толкнула дверь, и уже с порога, завела:
– Папа, у нас к тебе разговор.
Я входила с опаской. Кто его знает, как отреагирует герцог на наше вторжение? Впрочем, в той комнате, в которую мы вошли, никого не было. Демоница толкнула следующую дверь и скрылась за ней, я осталась в предбаннике (так мысленно я назвала небольшую проходную комнату, типа прихожей для посетителей).
Два стрельчатых окна, пропускающие тусклый свет, были увиты диким плющом, по стенам стояли стулья, пару мягких диванчиков, небольшой столик в углу. Ждала я недолго. Минут через пять в комнату заглянула Бригитта и позвала:
– Лан, ты чего здесь стоишь? Пошли к папе в кабинет.
Ну, в кабинет, так в кабинет. Я пошлепала за девицей.
Вошли. На манеже – все те же! В кабинете правителя Первого рва Восьмого круга, я обнаружила знакомые все лица. Герцог сидел за массивным столом, покрытым черным сукном. Напротив него в удобных креслах расположились толстый Ягиус, тонкий Дуся и наглый Андрас.
– Что вы там придумали?– Без «здрассти» и «как вам спалось на новом месте?», спросил у меня герцог. Деловая хватка. Уважаю. Поэтому я тоже не стала утруждать себя лишними словесами.
– Вы мне заказали сделать зрелище, которого еще не было в вашем королевстве. Так вот: я придумала концепцию, – начала я, оглядываясь.
Что, даже сесть не предложат? Дуся заметил мой взгляд и засуетился. Он вскочил со своего кресла, отошел за спинку, как бы молча предлагая мне свое место, говорить без разрешения он явно не мог.