Шоу в жанре триллера
Шрифт:
– Я протестую! – закричал Сазерленд.
Что могло быть у этой Хейли? Она пытается барахтаться, чтобы камнем не пойти ко дну.
– Протест отклоняется, – сказал судья. – Мисс Хейли, пусть ваши помощники установят аппаратуру, необходимую для просмотра материала. Мы подождем.
Десять минут прошли в полной тишине. Все напряженно следили за действиями помощников Даны, которые установили большой телевизор, подключенный к нему ноутбук.
– Ваша честь, – сказала Дана, держа в руках серебристый диск.
Китаец пробормотал проклятия,
– Дамы и господа, – Хейли повернулась к присяжным. – На этом диске запечатлено то, как обвиняемый убивает человека. Были предприняты беспрецедентные меры со стороны мафии, чтобы диск не стал достоянием общественности. Фотограф, случайно снявший эти кадры, убит. Застрелен и заместитель окружного прокурора Ларкин. В далеком герцословацком городке было устроено огненное инферно, унесшее жизни многих ни в чем не повинных граждан. Так что только вам судить, какого приговора заслуживает мистер Китаевич!
Погасили свет, на экране телевизора пошли кадры того, как по тихой улице Голливуда скользит неприметный фургон…
Дана наблюдала за лицами присяжных. Интерес, шок, ужас, отвращение, гнев. Каким же будет приговор?
12 мая
– Итак, вами было принято решение? – задал формальный вопрос судья.
Старшина присяжных ответил:
– Да, ваша честь!
– Тогда прошу вас передать мне его.
Судебный пристав взял у присяжных небольшой, сложенный вдвое листок с приговором Китайцу. Тот вместе с адвокатом находился в зале.
Впечатление, которое оставил просмотр записи, сделанной Алексом Уорфом, было гнетущим, и никакие увертки Сазерленда уже не помогли. Присяжные были уверены в своем решении, поэтому совещались около двух часов, что крайне мало для подобного дела.
Дана замерла в напряжении. Она сделала все, что было в ее силах. Но хватит ли этого для обвинительного вердикта? Раньше она была в этом уверена, теперь начала сомневаться. Лица присяжных были индифферентны, они ни на кого не смотрели и не улыбались. Плохой знак… Но для кого именно?
– Ваше решение: виновен ли Сергий Китаевич в убийстве первой степени?
– Да!
– Ваше решение: виновен ли Сергий Китаевич в распространении наркотиков?
– Да!
Присяжные еще семь раз сказали «да» и только один раз «нет» – они отмели подозрение в том, что Китаец занимается сутенерством. Это был полный его крах!
Это была полная победа! Дана теперь знала, что судья назначит Китайцу смертную казнь. Его ждет смертельная инъекция. Сначала в вену вводят снотворное и препараты, расслабляющие мускулатуру, человек просто засыпает. Затем добавляют убойную дозу лекарства, замедляющего дыхание.
Китаец, услышавший финальное «нет», вздрогнул, как от пощечины. Мафиози посмотрел на Сазерленда, который отстранился от него.
– С такими уликами я ничего не мог поделать, – начал оправдываться тот. – К сожалению…
– К сожалению, мразь! – заорал
– Я хочу сделать заявление! – закричал Китаец на плохом английском. – Требую представителей ФБР и Министерства юстиции! Я знаю очень многое! Кое-кому в Экаресте не поздоровится!
– Вынесение приговора состоится завтра, четырнадцатого мая, – сказал судья и закрыл процесс «Штат Калифорния против Сергия Китаевича». – А вы, мистер Китаевич, за неуважение к суду приговариваетесь к штрафу в десять тысяч долларов и трем месяцам тюремного заключения! Все свободны!
15 мая, Экарест
Эдуард Теодорович потянулся за стаканом с водой, бросил туда шипучую таблетку аспирина и, не дождавшись, пока она растворится, залпом выпил. За последнюю неделю сердце три раза подводило его. Все-таки седьмой десяток… Давно пора уйти на покой. Но он не планировал это сделать – с позором. Именно с позором.
Марта, на которую он так надеялся, мертва. Она не уничтожила диск с фильмом. Он толком не знал, что произошло в Варжовцах, но что-то дало сбой. Марта устроила в провинциальном городишке настоящее светопреставление и сама пала его жертвой. Эдуард Теодорович за те почти двадцать лет, что она работала в Отделе, привык к ней. Даже любил.
Китаец получил три пожизненных заключения без права на помилование. От смертельной инъекции его спасло только то, что он рассказал агентам ФБР и представителям американского правительства. А рассказал он многое. Очень многое.
В Экаресте уже последовали громкие отставки – вице-премьер, министр атомной промышленности и заместитель министра юстиции. Но это только начало. Сегодня начались обыски в нескольких банках, финансовых компаниях и энергетических концернах. Массовые аресты лиц, связанных с Китайцем темными делишками, не за горами.
Придется закрыть Отдел. Эдуард Теодорович отдал ему тридцать пять лет жизни. Своей жизни. И вот… И почему только Марта не справилась с заданием?
Он уедет из Экареста на дачу, там его ждет тихая жизнь пенсионера. Все деньги за рубежом, они ему не нужны, пусть пока лежат на счетах в частных банках, пусть набегают проценты. После его смерти дети и внуки будут более чем обеспечены.
Опять сердце! Он слишком переволновался. Теперь его ждет спокойное, размеренное существование. Никаких стрессов. Только кабачки, клубника, розы, Коэльо, Фолкнер и Достоевский. Больше ему ничего не нужно.
– Эдуард, к тебе пришли, – в кабинет заглянула жена. – Тебе опять плохо? – заботливо спросила она.
– Нет, все в порядке, – ответил он. Жене не нужно знать, что у него аритмия.
В кабинет прибежали внуки. Вслед за ними зашел невысокий молодой мужчина в строгом темном костюме. Узкое лицо, прозрачные, не ведающие жалости глаза. Он присел на корточки, спросил внуков, как их зовут.