Шпага, честь и любовь
Шрифт:
По мере приближения Никса, города-порта и столицы княжества, Алекс и Иана всё чаще задумывались о неизбежной вещи: близится момент расставания. Ему на имперскую службу, ей — к госпоже Эрланд. Или другому нанимателю, имеющему желание и возможности платить.
Кода по левому борту показались береговые скалы, Алекс решился на достаточно личный вопрос: как её вообще занесло на стезю телохранителя. До некоторого времени он старался избегать любых тем, затрагивающих прошлое партнёрши, осложнённое редким происхождением.
Иана проводила взглядом чаек. Любой тей, на месяцы лишённый крыла, тоскует о полётах и
— Причины в моём детстве и отчасти юности. Я почти никому не рассказывала… А, что уж там. Мой отец, безземельный тей, женился на маме по большой любви, ламбрийке по происхождению. Ты знаешь, на западном побережье полно ламбрийцев, знатных и не очень, местные к этому привыкли. Смешанные браки — не редкость для простых икарийских подданных. Но весть о женитьбе высокородного синьора на ламбрийской госпоже была чем-то из ряда вон выходящим. Позором, унижением тейского сословия.
Она внимательно посмотрела на Алекса, ожидая враждебной или даже брезгливой реакции. Нет, спокойно слушает, поглядывая на океан и скалы. Или просто сдерживает эмоции? Иана продолжила:
— В детстве я, конечно же, ничего не понимала. Не слышала про ограничение для способностей к владению Силой у полукровок. Дочь настоящего тея будет летать, и точка! Однажды, заглядевшись на птиц из окна второго этажа, забралась на подоконник. Даже сейчас помню это чувство… Жгучий огонь в груди и бесстрашная уверенность, что взлетишь, выбросив руки в стороны как крылья! Я и взлетела.
— Высоко?
— Не очень. Перемахнула через улицу и бухнулась в подводу с сеном. В общем, в длину преодолела раза в четыре больше, чем было высоты в том окне. В четыре года. И отец понял — мне дано летать, не глядя на сомнительную чистоту крови. Ещё через шесть лет он отправился на войну, а маму растерзали невежественные крестьяне, которых науськал местный синьор, сверх меры обеспокоенный вопросами тейской чести.
— А отец?
— Вернулся, вызвал негодяя на дуэль и погиб. Тот, просидевший всю войну в своём замке, уничтожил отца, сражавшегося против ламбрийцев. Меня воспитал дядя, папин брат. Помню — огорчался, что у него племянница, а не племянник, растил скорее мальчишкой, а не девушкой. Поэтому уже годам к семнадцати я умела постоять не только за себя. Кстати, в деньгах я не слишком нуждаюсь, от мамы осталось небольшое поместье, на скромную жизнь хватит. От отца — титул.
— Но жизнь сельской помещицы…
— Не привлекла. В качестве испытания боевых навыков отомстила за отца и мать.
Алекс присвистнул.
— В семнадцать лет? Вызвать сволочь на дуэль вы не могли, законы не позволяют поединков между мужчинами и женщинами. То есть — зарезали из-за угла?
— Понимаю, считаете это подлостью. Тогда скажите: он благородно поступил, погубив маму? Я сочла, что наш граф добровольно вычеркнул себя из синьоров, к которым необходимо относиться, соблюдая кодекс чести. И не нужно мне указывать, что тей должен сам заботиться о чистоте своих поступков, независимо от того, на кого они направлены.
Легионер грустно усмехнулся.
— Синьора, почему вы решаете за меня — что и как я считаю, кого осуждаю? По-прежнему принимаете за дубоголового солдафона, у которого вместо мозгов строевой устав.
Иана вспыхнула. С одной стороны, уязвлена резкостью слов. С другой — почувствовала неловкость
— Простите.
Увидев, что девушка замкнулась, Алекс попробовал поддержать беседу.
— Вы решили, что ни теи, ни ламбрийцы сами по себе не являются носителями добродетели или, наоборот, источником зла. Люди разные.
— Да! Но потомки ламбрийцев, даже подданные Икарийской империи, в меньшинстве и во враждебном окружении. Поэтому и нанялась к ним. Послушайте, высокородный! Ламбрийское дворянство в основном состоит из потомков имперских переселенцев. Разве что моя прабабка из коренных племён, отчего я смугла и черноволоса. И это делает меня потенциальным врагом страны, где я родилась?
Алекс рассмеялся.
— Для меня полукровие — слишком малый резон, чтобы причислять вас к врагам. О нём и не задумываюсь, пока вы сами не понимаете эту тему.
— Но Терону непременно расскажите, если он в самом деле меня ждёт. Друг обязан предупредить друга о подвохе, верно?
Он неопределённо пожал плечами.
— Зачем? Скрывать не буду, если спросит. Но и проблемы не вижу. Вы летаете замечательно, на зависть, значит — Всевышний отметил вас как благородную. Остальное не существенно.
Словно нож острый в сердце…
Не существенно?! Она сунулась тигру в пасть, вытаскивая Алекса из заточения, совершенно без применения лётных талантов, не задумываясь о происхождении, дворянстве, чести, подданстве, но зная наверняка — партнёр бы не бросил её в беде. Столько всего вместе пережили! Выходит, её остальные качества «не существенны» для него? И будь она простолюдинкой, относился бы совершенно по-другому? Как горько!
Иана вычёркивала негодяев из списка имеющих право жить, и Всевышний лишь определит, правильно ли это. У Алекса мир поделён на умеющих летать, то есть чистокровных аристократов, и остальных. К благородным требователен, ожидает поведения по законам чести. Остальные — второй сорт, мусорное месиво под ногами, которое «не существенно».
И подтверждается впечатление, сложившееся после убийства семейства у Атены. Он — чудовище, жестокое и примитивное.
Она снова замкнулась.
В порту у Алекса появилась более насущная проблема, нежели гадания, отчего его спутница пасмурна. Пограничный страж не обратил внимания ни на неё, ни на причуды женского настроения, но приказал помощникам арестовать молодого человека. Причиной послужила листовка с хорошо узнаваемым изображением и подписью: «Тей Алексайон Алайн». Чуть ниже уведомление: он, оказывается, объявлен в розыск на территории империи и союзных государств на основании распоряжения герцога Мейкдона. Доставить живым или мёртвым за вознаграждение.
Вот и прибыли домой.
Арестант, видимо, узнал этот портрет. Лицо побледнело. Короткие усы, чуть отросшие за время пути, сердито встопорщились.
— Я - действительно тей Алайн, состою на императорской службе в легионе Леонидии. Не знаю за собой никакой вины, но готов предстать перед судом и опровергнуть обвинения. Требую встречи с офицерами любой расквартированной в Иллинии имперской воинской части.
Алекс использовал свой талант говорить в самой решительной манере, чтобы у окружающих не возникало сомнений в истинности его слов. Поэтому иллиниец замялся, но желание получить награду перевесило.