Шпага Софийского дома
Шрифт:
Раскололся странник, не выдержал. Побежал впереди, дорогу указывая. По полю к лесу, мимо дуба, тряпицами да колокольцами украшенного...
А в капище все плясали!
Все быстрее кружились, подпрыгивая, хотя, казалось, куда уж быстрее-то?
Вдруг разом оборвали ритм бубны. Протяжно взвизгнув, стихла свирель.
Вышли к очагу девы. Ноги заголив, достали из-под рубах куклы соломенные, в мужские да женские одежды наряженные. Швырнули в очаг занялось веселое пламя. Пали на колени, кричали:
– Зайца!
– Зайца хотим! Да прииде!
Олег Иваныч, плечами пожав, удивился - при чем тут
А притом!
Вот наконец явился Заяц-то!
Здоровенный, голый по пояс, парень. На голове обшитая мехом маска с длинными ушами, на поясе... Спереди, на поясе, висел деревянный, огромных размеров член... тот самый фаллический символ!
– Заяче! Заяче!
– заорали вокруг. Вновь ударили бубны.
Лежащие на полу девки вскочили, скинув рубахи, закружились вокруг Зайца жарким нагим хороводом. Ух, и девки! Тонок стан, высоки груди... широкие серебряные браслеты блестели на тонких запястьях... Появились и еще какие-то, в шкурах. Торчала из каждой шкуры длинная палка-жезл с птичьей клювастой головой на конце. Обступив пляшущих вокруг Зайца девок, пришедшие стали "клевать" их, стараясь попасть девчонкам в голову. Попадая, радостно кричали. Иногда промахивались, ударяя танцовщиц по голым плечам. Выступила кровь, каплями падала на пол - девы не чувствовали боли, кружась в убыстряющем танце...
– Тур! Ярило!
– Лада! Лель!
Кое-кто уже не выдерживал, падал на пол, отползал к лавкам, шевелил еле слышно губами:
– Да погаснет очаг в моем доме, пусть змеи и ящеры совьют свои гнезда в нем. Да не примет земля мои кости...
Кто мог - скакал еще.
– Тур! Ярило!
– Лада! Лель!
Крутящийся близ очага волхв выставил перед огнем большую глиняную корчагу. Отогнав танцовщиц, размахнулся длинным узорчатым жезлом...
Треск!
И все стихло!
Смолкли свирель и бубны, в изнеможении упали на пол нагие девы. Только Заяц с деревянным фаллосом молча поклонился волхву и принял от него протянутый корец с остатками варева.
И в этот миг ворвался с улицы сторож:
– Чужие, братие! Чужие! Чу...
Крик застрял в его широкой груди. Охнув, сторож повалился на пол. В спине его торчала стрела!
Тут же в распахнутую дверь полетели горящие головни. Капище запылало, подожженное изнутри и снаружи! Огонь быстро разгорался, вот уже целый угол был объят бурным пламенем...
Спешившиеся всадники в тегиляях с луками в руках окружили избу, готовые поразить любого, кто дерзнет выбраться из огня.
– Ну, посмотрим, как им помогут их богомерзкие духи, - ухмыльнулся козлобородый Митря.
Внутри капища от дыма становилось трудно дышать. Но никакой паники не было. Сняв маски, язычники быстро, но и без особой торопливости, одевались, поплотнее запахивая полушубки. Парни поигрывали дубинами и ножами. Двое из них, по знаку волхва, откинули крышку подпола. Пахнуло холодком, от потока воздуха взвилось в дальнем углу пламя.
Один за другим все присутствовавшие на русалии - именно так, вспомнил Олег Иваныч, назывались подобные богомерзкие игрища - проворно спустились вниз по узкому бревну с перекладинами. Последний - здоровенный молодой парень - Заяц - осторожно опустил крышку, заперев ее изнутри массивным засовом. И почти сразу обрушилась крыша. Подземный ход! Ну конечно, как же ему не быть
Олег Иваныч не мог бы сказать точно, как долго они шли, скорее всего, не прошагали и ста саженей, как вдруг передние резко остановились. Амбал. Заяц, сжимая в руках рогатину, прошел вперед, осторожно отодвигая женщин. За ним подался и Олег Иваныч, любопытно стало - что там?
А там был медведь!
Или медведица. Бурый, огромных размеров зверь сладко спал, устроив себе берлогу прямо на выходе. Видно, давно не приходилось язычникам пользоваться подземным ходом. И что теперь делать? Хищника было не обойти никоим образом! Копать вверх свод? Попробуй докопайся, да и нечем. Тем более - и время весьма ограниченно. Те, наверху, наверняка поищут после пожара трупы. О подземном ходе тупой не догадается.
Заяц переглянулся со старым волхвом. Тот чуть заметно кивнул. Подошел ближе к медведю и... размахнувшись рогатиной, со всей силы ткнул ее в левый бок зверя.
Ужасное рычанье, казалось, сотрясло стены. Очнувшись от сна, раненое чудовище поднялось во весь свой огромный рост, с рогатиной в боку поперло прямо на людей, взмахнув лапой, отбросило в сторону волхва и бросилось на молодого воина-Зайца. Держа в руке широкий нож, с усмешкой на губах, тот поджидал зверя. Медведь зарычал, расставив широко лапы, обхватил воина, так что хрустнули кости. Тот успел-таки всадить нож... Но чуть промахнулся. Повалив воина, осатаневший зверь принялся терзать молодое тело. И растерзал бы, ежели б не Олег Иваныч.
Со шпагой на медведя, конечно, сплошное пижонство. Да больше не с чем было...
Знал, что сердце должно быть где-то слева... туда и целил. Даже про "эт ву прэ?" забыл. Да и кого спрашивать-то, медведя, что ли? Выпад...
Видно, удачно попал - зверь дернулся и, страшно зарычав, замер. Из пасти его вытекла тонкая струйка крови.
На поляне догорало капище. Давно рухнула крыша, сгорели стены, лишь кое-где еще пылало жаркое пламя. И один обгорелый труп - сторож...
Митря недоуменно почесал бороду и досадливо сплюнул:
– Тайным ходом ушли, хари богомерзкие!
Из лесу донеслось глухое рычанье медведя.
– А ну-ко, робяты...
– насторожился Митря...
Осторожно, стараясь не испачкаться в медвежьей крови, они вылезали из ямы. В основном, девушки и подростки. Вытащили волхва и Ратибора справившегося с медведем воина. Старик был совсем плох, да и воин потерял немало крови, тем не менее шутил, улыбался. Сжал локоть Олегу:
– Не забуду, Терентий.
Парни - те, что встречали Олега у дуба, - предложили идти с ними в Онфимово.
Олег Иваныч отрицательно качнул головой. Некогда ему было в Онфимово. Следовало поскорее примкнуть к каравану муромского купца Ефима Панфильича. Вот-вот должен пройти караван...
Тепло простившись с язычниками, Олег Иваныч пустился к реке.
– Стой, человече!
– Олег обернулся: его догонял отрок, из тех, что играли на бубнах.
– Ратибор проводить сказал, - отдышавшись, произнес отрок.
– Чай, заплутаешь в лесу-то.
– Благодарствую Ратибору, - усмехнулся Олег Иваныч.
– Ну, пошли, что ли?