Шпага Софийского дома
Шрифт:
– Правду скажешь, мил человек, али в прорубь?
Затрясся весь Аким-приказчик, головой забубённой закивал часто. Все рассказал, и про человека с мечом узким, и про хозяина своего - Ефима Панфилыча, купца муромского.
Не знал того Олег Иваныч - а все ж на душе неспокойно было. Выходило, в пятницу ему с караваном встречаться. А какое ж хорошее дело в пятницу делается? Ясно - никакого.
С богомольцами поехали в монастырь Троице-Сергиев. На двух телегах ехали, ходко. С утра солнышко светило, да ветерок эдак чуть-чуть дул иногда. Небо было голубым, высоким, прозрачным, лишь где-то у самого
Дорога спустилась на реку, пошла дальше по льду. С обеих сторон реку обступали высокие, поросшие густым лесом холмы. Поднявшийся ветер раскачивал корявые вершины деревьев. Возница нахлестывал лошадей.
С вершины одного из холмов, петляя в чащобе, спускалась к реке незаметная тропка, делая изгиб в кустах у излучины, выбегала к дороге. В конце тропинки, за деревьями, копошились всадники в тегиляях, числом с десяток. Сабли, в колчанах - луки со стрелами, рожи - не приведи Господи! Один из них спешился, поднялся на холм, крикнул - едут!
Всадники вытащили луки.
Их предводитель - сумрачного вида светлобородый мужик - оглянулся:
– Едут, Митрий-человече!
– Слышу, что едут, - ухмыльнулся козлобородый шильник, потер радостно руки.
– Ну, и ладно. Ладно...
У излучины дорога раздваивалась, одна стежка шла вдоль реки дальше, к монастырю, другая поворачивала налево, к деревне.
– Успеть бы в обитель, - обернувшись к сидевшим в телеге богомольцам, тревожно произнес рыжебородый возница.
– Вон, небо-то... Спаси, Господи!
– Спаси, Господи!
– перекрестившись, повторили все хором. Олег Иваныч, взглянув на небо, нахмурился. Светлое еще совсем недавно, небо потемнело вся до поры до времени таившаяся у горизонта синь наползла на него, жадно сжирая блеклые голубые остатки. Здесь, на реке, в низине, еще было тихо, но на холмах уже выл-кружил ветер, сметал с кустов снег, пригибал к земле тонкие вершины деревьев. Спаси, Господи! Не дай Бог попасть в этакую-то бурю!
Олег Иваныч поплотнее запахнул плащ. И вдруг возница неожиданно дернулся, и, вскрикнув, повалился в телегу. В груди его торчала длинная боевая стрела!
С гиканьем выскочили из кустов всадники! Помчались наперерез, пуская на ходу стрелы. Подстрелили еще двух богомольцев. Потерявшие скорость сани представляли собой неплохую мишень. Всадники, расправившись с богомольцами на передних санях, повернули...
Не раздумывая, Олег Иваныч схватил вожжи, гикнул:
– Нно, залетные!
Подстегнув коней, поворотил налево, на ходу сталкивая в снег трупы. Крикнул оставшемуся в живых страннику:
– Помогай, божий человек!
Тот, стуча зубами, молился.
Вихрем взметнулись кони на длинный пологий холм, помчались. Вскоре лес на холме кончился - дальше дорога пошла полем... Большое ли поле, далеко ль до деревни - то ведал сейчас один только Бог. Вокруг творилось нечто! Выл, буранил,
Олег Иваныч обернулся. Сидевший позади богомолец со страхом глядел прямо перед собой и крестился, с заиканием бормоча молитвы. Что это его так напугало? Неужели засада?
Да нет, вроде все в порядке. Дерево только впереди, дуб здоровенный. На ветках - разноцветные тряпицы, колокольчики, маски. Олег слез с саней, с любопытством подошел ближе. Снял с нижней ветки маску - из коры березовой сделана - то ли лиса, то ли волк, то ли еще зверь какой, Олег Иваныч в зоологии со школы не силен был.
Однако богомолец-то что-то совсем раскис. А надо бы ехать, шильники-то рядом где-то!
Надел маску на себя - посмешить попутчика - Олег Иваныч, смешно переваливаясь, поскакал к саням.
– А вот и я - медведь не медведь!
Видимо, богомолец оказался напрочь лишенным юмора. Только взглянув на Олега, он выскочил из саней и с истошными криками "Изыди, Сатана!" опрометью бросился в лес.
– Эй, стой, стой, придурок!
Пробежав за богомольцем с десяток шагов, Олег Иваныч плюнул - а, пускай как хочет, идиотина, - и вернулся обратно к саням. Сдвинув маску на лоб, остановился, прислушиваясь, - вроде бы в поле лошади больше не ржали, проскочили-таки, шильники, - и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд.
Резко обернулся - так, что упала на лицо маска, - увидел сквозь смотровые щели двух здоровенных парней, вышедших из-за украшенного колокольчиками дуба. В руках парни держали увесистые дубины.
– Ну и встал, чучело. Теперь не развернуться сразу, - запоздало ругнул себя Олег Иваныч, незаметно вытаскивая шпагу. Против пары дубин... да-а... Попал, блин. Ну, ладно, выберемся. Парней вот только жаль этих...
Парни подошли ближе и вдруг неожиданно улыбнулись.
– Здрав будь, брат!
– Здорово, коль не шутите.
– Припозднился ты, брат, немного.
– Так погода-то.
– Ну, чего стоим? Поехали!
Неожиданные попутчики уселись в сани. Поехали. Куда вот только... Ну, дорога пока впереди была только одна, так что выбирать не приходилось. Парни вели себя мирно, шутили, пересмеивались, угостили Олега орехами.
Олег Иваныч догадывался, что ребятки почему-то приняли его за своего... Почему-то? А маска? Так. Теперь бы еще узнать - за какого своего. Кто они вообще такие и что тут, в лесу, делают? Судя по дубу, ребята, должно быть, язычники или двоеверы... что еще хуже. Сталкиваться с ними непосредственно Олегу Иванычу еще не приходилось, но наслышан был немного от Гришани-отрока. Тот, правда, не очень-то много рассказывал, стеснялся.