Шпага Суворова
Шрифт:
– ...Только не думайте, что полки сразу получили готовенькие серебряные трубы и сыграли на них зорю. Нет!
– говорил Измайлов. Командирам дали контрибуционные деньги в серебряных талерах и предложили перелить монеты на трубы.
Полки стояли на зимних квартирах.
Казначеи отсчитали нужное количество талеров и отправили полковых представителей с заказами на серебряные трубы.
Доверенные от полков поехали - кто в Дрезден, кто в Данциг, а кто в Кенигсберг, где уже несколько лет находился русский
Доверенные старались. Они хотели, чтобы Апшеронский пехотный полк имел трубы, совсем не похожие на те, что изготовляли для Невского полка. А трубы Выборгского - своей чеканкой, художественным орнаментом, позолотой и украшениями из дорогих камней - отличались от труб Санкт-Петербургского конно-гренадерского полка.
Мастера изготовили около пятидесяти сверкающих серебром труб, украшенных гравированными надписями, гербами и орнаментом из барабанов, пушек, знамен, кирас, литавр и оружия, перевитых дубовыми и лавровыми ветвями и лентами.
Вот одна надпись на трубах Невского полка. Она запомнилась Измайлову навсегда, хоть впервые он узнал о ней много лет тому назад:
Поспешностью и храбростью взятие города Берлина.
Сентября 28 дня 1760 года
Трубы эти затерялись. И как ни хотели найти их, хотя бы одну, никому это не удалось...
С серебряными трубами произошла еще такая веселая история.
К русскому царю Александру Третьему приехал в гости Вильгельм Второй, последний германский император. На маневрах ему в шефство дали Выборгский пехотный полк. В свое время выборжцы за взятие Берлина получили в награду серебряные трубы.
На маневрах Вильгельм командовал этим полком.
Солдаты в полку подобрались молодец к молодцу, отличались хорошей выучкой, сметкой и сообразительностью.
На параде после маневров Вильгельм увидел в руках у горнистов большие серебряные трубы.
– За какие отличия получил полк эту награду?
– обратился он к трубачу.
Не успел переводчик передать последнее слово вопроса, как горнист звучно ответил:
– За взятие Берлина, ваше императорское величество!
Горнист застыл в позиции "смирно". Он "ел глазами" начальство так, как это предписывалось уставом.
Вильгельм на секунду опешил, но, спохватившись, сказал:
– Ну, это происходило давно и больше не повторится.
Растерявшийся переводчик не успел перевести слов германского императора.
Горнист, желая поправиться, быстро отрапортовал:
– Никак нет, ваше величество!
А молодой подпоручик, стоявший подле своей роты, не выдержал и процедил вполголоса:
– Поживем - увидим!
Вильгельм взглянул гневно на горниста и направился к Александру.
– Ну вот и все о серебряных трубах, - закончил Измайлов.
Рассказ понравился.
Поезд подошел к какой-то станции. Все пассажиры вышли. В вагоне остались Измайлов и лейтенант.
Еще перегон - и их путь заканчивался.
– Я с большим удовольствием выслушал ваш рассказ о трубах, - сказал лейтенант.
– Рад, что сумел заинтересовать вас, - ответил Измайлов.
– Но этого мало! Я хочу, чтобы вы не только помнили этот рассказ, но и предприняли в память Суворова, в честь русской армии, что-нибудь более реальное. Вот попробуйте найти затерянные трубы Невского полка.
– Даю слово, что разыщу пропавшие трубы. Это будет моим ответом на ваш призыв.
Поезд подошел к станции. Измайлов с лейтенантом покинули вагон и, обменявшись адресами, разошлись в разные стороны.
Не прошло после встречи с лейтенантом и месяца, как началась Великая Отечественная война.
Фронтовые заботы заполнили все дни Измайлова. Беседа с лейтенантом о трубах забылась.
II
После окончания Великой Отечественной войны Измайлов демобилизовался и вернулся к своим прежним занятиям.
Как-то, придя домой, он нашел у себя на столе пакет из воинской части.
"От какого-нибудь военного дружка, - мелькнуло в сознании.
– Из тех, что не в силах оставить армию". Номер части на пакете незнакомый.
"Кто бы это мог быть?" - думал Измайлов, разрывая конверт, и прочитал:
"Д о р о г о й д р у г!
Позвольте называть Вас этим большим именем. Узнав, что Вы уже дома и занимаетесь любимым делом, я хочу порадовать Вас. Свое слово, данное Вам много лет назад, я сдержал.
Мною найдены две серебряные трубы, о которых Вы рассказывали в вагоне пригородного поезда незадолго до войны. Они могут быть переданы Артиллерийскому историческому музею. Приезжайте в наш полк.
Искренне уважающий Вас
гвардии подполковник П а в л о в".
Несколько раз перечитал Измайлов письмо офицера.
Его порадовало, что Павлов жив и с успехом служит в Советской Армии, начал войну лейтенантом, а закончил ее гвардии подполковником. Павлов не забыл случайную встречу и, казалось, мимолетный разговор о наградных трубах.
Спустя несколько дней командование музея направило Измайлова в Н-ский гвардейский полк. Он приехал в штаб и горячо пожал руку подполковнику Павлову - начальнику штаба полка.
Со времени их встречи прошло больше пяти лет.
Подполковник раздался вширь, возмужал. Но его глаза по-прежнему глядели молодо и пытливо.
Перед Измайловым стоял тот же человек, которого он встретил когда-то на перроне ленинградского вокзала, только суровее и строже на вид, а у виска тянулся зарубцевавшийся шрам.