Шпаги над звездами

Злотников Роман Валерьевич

— Прошу прощения.

— Да нет, что ты. Просто когда я смотрел на тебя, то мне припомнились одни мои… скажем так, знакомые. Знаешь, они никогда не умели есть так… вкусно.

Ив неловко потупился, а собеседник негромко рассмеялся:

— Э-э, да никак благородный дон в смущении?

Ив пожал плечами.

Собеседник покачал головой:

— Ладно, брось, давай лучше продолжим беседу.

— А почему только я спрашиваю? Вас ведь тоже многое должно интересовать?

Мужчина расхохотался.

— Прошу простить, но я уже удовлетворил свой интерес.

— Покопавшись

у меня в голове?

Мужчина покачал головой.

— Да нет. Все проще. Хотя, не отрицаю, могу и так.

Ив еле сдержался, чтобы не выпалить вопрос, который вертелся у него на языке. Но мужчина ободряюще улыбнулся.

— Ну же, смелее.

— Вы — Бог? Отец всего сущего?

Мужчина хлопнул себя по бокам и расхохотался еще более звонко:

— Надо же, какая непосредственность!

Ив набычился. Нет, этот тип явно не имел ничего общего с Господом нашим, милостивым и всемогущим. Мужчина внезапно замолчал и хитро прищурился.

— Ой ли, тебе-то откуда знать?

Счастливчик стушевался, потом упрямо вздернул подбородок и спросил напрямик:

— Кто вы?

Мужчина задумчиво покачал головой:

— В какой-то мере я — то, что ты думаешь.

— То есть Бог?

— Скажем так: Творец. Имею некоторое отношение к созданию жизни.

— И души?

— А что есть жизнь? Просто толпа соединений трех частиц: протонов, нейтронов и электронов, выстроенных в определенном порядке. А если взять основу, то изначально был всего один компонент, но это слишком сложно для простого дона… — Он помедлил. — Так вот, я имею отношение к порядку, в котором выстроились эти частицы, а не к созданию самих частиц. Творец, понимаешь, НЕ создатель, но ТВОРЕЦ. — Он посмотрел на Ива и рассмеялся: — Ладно, не будем лезть в дебри.

— Но я хочу знать! — взвился Ив.

— Все? — Голос звучал очень саркастически.

Ив смутился. Его собеседник покачал головой:

— Подумай, что тебе хочется узнать прежде всего. А то нам не хватит всей твоей оставшейся жизни, даже если мы оба будем говорить непрестанно.

Счастливчик понимающе кивнул:

— Я понимаю, наверно, я отрываю вас от чего-то важного…

— Нет, ну каков гусь! — снова расхохотался мужчина. — Ты что же, решил, что я все бросил и весь тут перед тобой?

Ив совсем стушевался. Он не вполне понял, что этот… человек, или кто он там, ему рассказывал, но разговор был пугающе интересным. А может, он уже умер или почти умер, а все, что он сейчас видит перед собой, горячечный бред умирающего мозга?

— Нет.

— Что?

Собеседник опять от души рассмеялся.

— Вы мне нравитесь, юноша. Скажу по правде, сейчас я осознал, какую сделал ошибку, попытавшись заниматься целенаправленным конструированием. Вы — гораздо более интересны. Даже простое моделирование ваших реакций, которым я занимаюсь, находясь в этом теле, доставляет удовольствие.

Ив ничего не понял, кроме того, что этому Творцу он нравится.

— А как я сюда попал?

Тот развел руками:

— Везение. Честно говоря, это единственная переменная, которую я никак не научусь контролировать.

У тебя она проявляется особенно ярко. Ведь не зря же тебя назвали Счастливчиком. Там, где ты находился, однажды открывался выход. Правда, не внутрь, а наружу. Ты же оказался в нужное время в нужном месте и сделал то, что должно. Так что вместо того, чтобы умереть, ухнул прямо сюда.

— Как-то вы разговариваете…

— Как?

— Ну, не как Бог.

— Что поделаешь, уж как могу! — Он опять развел руками.

Ив задумался.

— А кто такие Алые князья?

Мужчина вздохнул.

— Каюсь, виноват. Это единственные стопроцентно мои создания. Пытался сделать что-то вроде помощников, этаких… сержантов, наблюдающих за жизнью Вселенной.

— А мы? — осипшим голосом произнес Ив.

— Вы — нет, вы появились сами по себе. — Он улыбнулся: — Ну, почти. И скажу прямо, слава богу. То есть я говорю это как присловье, безотносительно к присутствующим… Те, с кем вы сейчас сражаетесь, действительно на данный момент — самый совершенный разумный вид во Вселенной. Правда, с точки зрения абстрактной теории. Если, скажем, можно было бы убрать пару-тройку десятков переменных из миллионов, такие, например, как счастье, везение, невезение. Тогда им бы не было равных, и они были бы на своем месте. А так…

— Ничего не понимаю, — выдавил из себя Ив.

Творец виновато покачал головой.

— Прости.

Они помолчали. Потом Ив решился.

— А Вечный есть?

Творец на мгновение задумался и решительно кивнул головой:

— Есть.

— И кто он?

— Ты.

— Я?!

— Да. Понимаешь, вы создали неплохую философию. Клянусь, я с большим интересом ознакомился с ней. И среди многих здравых идей есть и та, которая делает возможным все, что ты сможешь пожелать. Это идея развития, эволюции человека в Бога. Ее проповедовали многие, самый известный — Будда, а если взять религию, которая тебе ближе, то Тейяр. Так что если ты приложишь к этому определенные усилия, то вполне можешь оказаться тем, кого имеют в виду под именем Вечного.

Ив удивленно вытаращил глаза:

— А митрилловый клинок?

— Ну, это поправимо, — рассмеялся его собеседник.

Ив почувствовал, как его шпага еле заметно вздрогнула, потом у него закружилась голова, а кожа мгновенно покрылась мелкими капельками пота, но тут же все прошло. Он посидел, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом спросил:

— Что это было?

— Ты же хотел митрилловый клинок?

— Да, но…

— Просто я принял меры, чтобы ты случайно не поранился.

Ив испытующе посмотрел на собеседника, потом осторожно достал шпагу из ножен. На первый взгляд она ничуть не изменилась.

— Теперь она может резать келимит? — недоверчиво спросил он.

— В том числе, — кивнул Творец.

Счастливчик задумчиво повращал кистью.

— Тогда мне надо обратно. — Он сунул шпагу в ножны. — Уж простите, только я думаю, что мне лучше быть там. Я и половины не понял из того, что вы мне рассказали, только если мне на роду написано Вечным стать, то мое место там.