Шпион в костюме Евы
Шрифт:
Крик послышался в третий раз. На этот раз он звучал громче. Ершова подтянула ноги и стала возле столба на колени.
– Кто здесь? – закричала она.
– Я! – ответил голос. Он звучал с противоположного конца барака.
– Кто это «я»? Как вас зовут? – заорала Ева. Ее сердце быстро колотилось.
«Неужели меня спасут?» – подумала Ершова, чуть не заплакав от счастья.
– Моя фамилия Гнучкина! Я актриса! Начинающая! – отозвался голос.
Ершова пожала плечами. Такой актрисы она не знала, да и профессия женщины, которая кричала откуда-то издалека, но все никак не
– Позвоните в милицию! Срочно! – воскликнула Ева. – Меня наверняка ищут!
– Это вы срочно позвоните! Меня тоже наверняка ищут! – закричала в ответ Гнучкина, голос которой с каждой секундой набирал децибелы. – Мне звонить нечем! И выбраться отсюда я не могу!
– Вы тоже привязаны? – удивилась Ева.
– Нет! Я сижу в яме! Силосной! – горестно проорала Гнучкина.
– Это очень печально, – посочувствовала ей Ева. – А как вы туда попали, в эту яму?
– Меня похитил будущий зять, – простонала актриса, – он меня ненавидит. Немедленно позвоните в милицию!
– Я вам сочувствую, – прокричала Ершова, снова ложась на живот и пытаясь достать ногами балку, которая за прошедший час переместилась в направлении Евы сантиметров на двадцать, – но позвонить в милицию не могу, потому что у меня тоже нет телефона, и я прикована наручниками к балке!
Из силосной ямы послышалось удивленное хрюканье, а потом все затихло.
– Ева? – переспросил Рязанцев. – Вы спрашиваете, как лейтенант Ершова переносит холод? Трудно сказать. Ее матерью была учительница музыки из Архангельска, а отец – ливанский бизнесмен. Они поженились, несколько лет прожили вместе, родили Еву – очень смышленую и красивую девочку, но брак распался. В основном, как я понял, из-за того, что на отца Ершовой, Хасана, смуглого восточного человека, постоянно показывали пальцем, а на мать Евы сыпались насмешки, а иногда и оскорбления.
Чабрецов, внимательно выслушав эту историю, кивнул.
– То есть вопрос об устойчивости к холоду остается открытым.
– Да, – подтвердил полковник, – а вы считаете, что она жива, но в настоящее время находится на улице, а не в помещении?
– Я с трудом представляю, – задумчиво сказал Денис, – куда Ли Минь мог ее подевать? Особенно, если она жива. Ибо, если она мертва, место напрашивается само собой – мусорный контейнер.
– Он мог снять квартиру или гостиничный номер, – пожал плечами полковник.
– Номер не мог, потому что у персонала отеля есть ключи, и первая же горничная обнаружила бы вашу Еву, – сказал Денис Леонидович, насыпая себе в чашку ложку растворимого кофе, потом две ложки сахара и заливая все это кипятком. – Снимать квартиру он не стал бы по той же причине – второй экземпляр ключей есть у хозяев, к тому же искать жилье – это долго и хлопотно. А необходимость куда-то спрятать Еву у него появилась внезапно. Квартиру вашего террориста изучили до мелочей за то время, пока он тут общался со мной. Никаких следов вашей сотрудницы там нет. Кофе будете?
– Нет, спасибо, – отмахнулся Евгений Владимирович. Бездействие и отчаяние давили на него. За последние сутки он, сорокалетний мужчина, постарел лет на десять.
Чабрецов
– Вообще я бы дал сто против одного, что он убил ее, – сказал Денис.
– Нет, – отрицательно покачал головой Рязанцев, – вернее, это может быть, но вряд ли. Это же заложница. Страховка на случай неприятностей. Но вы правы, Ли Миню Еву совершенно некуда девать. Разве что вывезти в лес и приковать наручниками к первому попавшемуся дереву.
– Мне в голову пришла та же мысль.
– А где он взял машину, чтобы отвезти Ершову в лес? – спросил Рязанцев. – Не на такси же он ехал?
– Думаю, просто угнал, – пожал плечами Денис Леонидович, – для профессионала такого уровня, как он, – это раз плюнуть. Вышел во двор, присмотрел какой-нибудь старый «жигуленок», открыл отмычкой дверь, завел, сунул в багажник девушку, через час поставил автомобиль на место. В ту ночь была метель, пурга, пропажи машины никто не хватился, а все следы занесло снегом.
– То есть, – подытожил полковник, – она может быть сейчас где угодно. В любом лесу, у любого дерева.
– Почти наверняка.
– А если ее кто-то найдет, лыжники или просто любители зимних пеших прогулок?
– В снегу по колено и в сильный мороз? Вряд ли у нас таких экстремалов много.
Они помолчали.
– Он не мог оставить Еву в лесу, – вдруг сказал Рязанцев, вставая, – потому что тогда она наверняка бы погибла, а он вряд ли этого хочет.
– Тогда где?
– Заброшенные деревни, колодцы, фермы, бараки, склады, – принялся перечислять Евгений Владимирович, – причем такие, до которых от дома Чена сравнительно недалеко ехать. Вряд ли он ехал через весь город на угнанной машине с Евой в багажнике. Скорее всего, сразу же выехал на Окружную и подался в область.
– То есть надо исследовать окрестности, – сказал Денис и тоже встал.
– Да.
– И на всякий случай еще раз опросить всех возможных свидетелей и владельцев автомобилей, стоявших в ту ночь неподалеку от дома, в котором снимает квартиру Ли Минь.
Полковнику показалось, что свет в конце туннеля наконец-то забрезжил.
Бежевая «Нива», летящая за красным «Паджеро», ехала как приклеенная, не решаясь сунуться вперед. «Крузер» скрылся за поворотом, с трудом в него вписавшись. Поворот был крутой, с глубокими колеями, вырытыми с снегу ранее проехавшими машинами. Прямо над дорогой свисали ветки – трасса заходила в лес. Испугавшись, Люда чуть-чуть снизила скорость, намереваясь аккуратно повернуть, и тут же о задний бампер машины с хрустом ударился хромированный капот «Паджеро».
– А-а-а-а! – в ужасе взвыла Грицак и зажмурилась.
От удара машину слегка повело в сторону, раскрутило и швырнуло в сугроб. Глумливо сигналя, красный «Паджеро» проехал мимо. За ним, надсадно воя, пролетела бежевая «Нива». На задней двери у нее была наклейка со словами «Не догоню – так согреюсь!».
– Все! Мы последние! – грустно сказала Грицак, обозревая пустынную дорогу.
– Ничего, – подбодрила ее Чайникова, – впереди еще пять кругов, лес, замерзшее озеро и ручей с грязью. Может статься, что победит тот, кто просто одолеет всю трассу.