Шпион в костюме Евы

Хмельницкая Ольга

Жора скривился. Пользуясь паузой, режиссер вылез из укрытия и снова сел в кресло.

– Спрашивай, – повторил Чен. – Что ты хочешь обо мне знать?

Ева с трудом пошевелила затекшими руками. Ее запястья были закованы в наручники. Цепочка наручников, в свою очередь, была перекинута через трубу батареи в ванной.

– У тебя было в детстве любимое животное? – спросила Ершова, три месяца работавшая буфетчицей именно для того, чтобы познакомиться с Ли Минем поближе. Почему-то ее непосредственное

руководство было уверено, что Чен не сможет пройти мимо такой очаровательной девушки. Он и не прошел, но в настоящее время положение Евы было плачевным.

– У меня была анаконда, – улыбнулся Чен.

Ему явно нравилось наблюдать за Евой, находящейся в состоянии беспомощности.

– Без ядовитых зубов? – уточнила она.

– Почему же? С зубами, – отозвался Ли Минь. – Она меня боялась. А я ее – нет.

Ли Минь, прищурившись, посмотрел на буфетчицу.

– Ты ее дрессировал, свою анаконду? – спросила Ева. – Ну там, тапочки приносить…

– У тебя крепкие нервы, – сказал Ли Минь Еве. – Мне нравится твоя выдержка.

– Спасибо, – кивнула Ева. – У тебя тоже.

Чен рассмеялся.

– Демонстрируешь зубки? В твоем положении, – он выразительно посмотрел на наручники, – я бы вел себя повежливее.

– Не понимаю, чего ты добиваешься, – пожала плечами Ева. – В любом случае, тебе придется отпустить меня.

– Ты думаешь? – спросил Чен.

– Кто-то говорил, что любит меня, – саркастически заметила Ева.

– Это было, пока я не заметил, что ты меня динамишь, – ответил Чен. – И сейчас я думаю, что ты просто хочешь денег или дело в другом?

«Главное, чтобы он не догадался, что я – лейтенант ФСБ, – подумала Ева, судорожно сглотнув, – пока он думает, что мне от него были нужны только деньги, все не так страшно. Во всяком случае, у меня есть шанс выудить из него какую-нибудь информацию».

– А родители как относились к твоей анаконде? – спросила она, не меняя тему.

Прикованные к батарее руки ужасно болели.

Диана Грицак приготовила на ужин курицу по-провансальски. Люда сидела за столом и вяло ковыряла мясо вилкой.

– Ты чего не ешь? – спросила Диана. Ее круглые щеки ходили туда-сюда, пережевывая сочное хрустящее крылышко.

– Ем, – грустно отозвалась Чайникова, – просто я скучаю по Селедкину.

– Не говори ерунды, – махнула рукой Грицак, – скучает она! Да Селедкин забыл и думать о тебе. Ты же сама сказала, что он опять собирается жениться.

– И все равно я по нему скучаю, – сказала Люда. – Мне его не хватает. Как подумаю о бывшем муже, так сердце сжимается от тоски.

– От такого недуга есть аж три средства, – глубокомысленно заметила Диана. – Время, смена обстановки или замена игрока.

– Второе не действует, – сказала Люда.

– Хочешь разлюбить его? – спросила Грицак.

– Да.

– Ну тогда ищи другого. Клин клином вышибают. И побыстрее, пока он не одумался и не позвал тебя назад. Я

тебя знаю, полетишь к нему, как на крыльях, все, что он попросит, сделаешь. А он может неизвестно что попросить. Гадость какую-нибудь!

И Диана снова сосредоточилась на курице. Люда же на мгновение вспомнила о предсказании гадалки об убийстве рыбы круглым предметом, но отогнала от себя странные мысли и продолжила трапезу.

Рязанцев весь день ничего не ел, зато очень много курил. Прошли сутки с момента последнего выхода на связь лейтенанта Ершовой. С тех пор о ней ничего не было известно. Николай и Олег, исправно поставлявшие информацию из стен университета, знали только одно – Ева и Чен ушли из университета вместе.

Евгений Владимирович глубоко вздохнул. Сердце ныло. Стрелка на часах, висящих рядом с флагом России, двигалась очень медленно. За окнами было темно.

– Она уже сутки не дает о себе знать, – сказал капитан Сергеев. – И это очень подозрительно. Может, надо было поручить кому-то следить за ней и за Ли Минем?

– Лейтенант Ершова – профессионал, – процедил Рязанцев сквозь зубы, сжимая под столом кулаки. – Я вот сейчас думаю, что мы были неправы, стилизуя Еву под голубоглазую русскую красавицу с косой. Что, если он обнаружил маскарад?

– Цветные контактные линзы довольно сложно обнаружить, – пожал плечами Сергеев. – К тому же само по себе это не представляет никакого криминала. Так же, как и парик. Девушка просто хотела быть красивой.

Владимир Евгеньевич закурил еще одну сигарету.

– Кроме того, – продолжил Сергеев, – яркая внешность Евы сыграла свою роль – Чен ею заинтересовался. И вообще, может быть, мы зря беспокоимся. Возможно, они просто проводят вместе выходные, и Ева не выходит на связь, чтобы не вызвать подозрений.

Сердце Рязанцева заныло просто отчаянно. К беспокойству прибавилась острая ревность.

– Ты думаешь? – спросил он Григория.

– Ну, всякое может быть. Возможно, у них романтичный уик-энд, и в понедельник Ева объявится, – ответил капитан, – я бы особо не волновался пока. Вот если она и после выходных не даст о себе знать…

– Григорий, ты веришь в интуицию? – перебил Сергеева Владимир Евгеньевич.

– Нет, я в логику верю, – ответил капитан. – Ева никак не может провалиться. Разве что Ли Минь будет ее пытать? Но с чего бы ему это делать?

Повисла пауза, после которой полковник Рязанцев резким движением затушил бычок, надел бушлат и вышел из кабинета. Он в свою интуицию верил и поэтому не мог больше ждать.

– Ну, родители мою любимицу не очень жаловали, – ответил Чен, помрачнев. – Особенно они разозлились, когда моя красавица съела хомячка младшей сестры.

Ева внимательно слушала, хотя и не представляла, как и когда она сможет передать полученную информацию. Она также не имела понятия, являются ли эти сведения важными.