Шпион

Ода Юлия

Распахнув створку до конца, Пепел вдохнул густо настоянный на ароматах вечернего сада воздух и поежился: свежо. Север, как-никак, и после захода солнца стало намного холоднее, чем днем. Но потом собрался и ловко перемахнул через подоконник, оказавшись на карнизе по другую сторону окна. Теперь налево или направо? Оба варианта выглядели одинаково перспективными (или, наоборот, бесперспективными), но левый угол показался чуть ближе. К нему Дари и засеменил, осторожно перебирая ногами, прямо-таки нежно прижимаясь к шершавой каменной облицовке и благословляя всех богов, что по саду никто не шляется. Кажется.

Скользнуть за поворот помог медный прут громоотвода,

и пару секунд Пепел даже всерьез изучал его на предмет того, чтобы спуститься вниз, но в итоге с сожалением расстался с идеей: слишком хлипкий и на фасаде тоже держится на соплях. А потому пополз по карнизу дальше, тем более что совсем недалеко, через пару окон, просматривалась водосточная труба, гораздо более основательная, чем громоотвод. Проблема в том, что окна те оказались пусть и не ярко, но освещенными, то есть в комнате, скорее всего, кто-то был. И пробираться под ними придется, согнувшись в три погибели, да еще и пытаясь при этом удержаться на узеньком уступе и не сыграть вниз.

Подобравшись ближе, Пепел выяснил, что не ошибся, внутри и вправду оказались люди — если судить по голосам, слышным даже сквозь прикрытые створки. А если к этим голосам прислушаться, то становилось понятно и кто говорит: сьер Фирмиллит общался со сьером Шунерутли, причем общался на повышенных тонах:

— Как? — нервно вопрошал он, кажется, даже потрясая кулаками. — Как такое вообще могло случиться? Мыши в дипломатической почте! Вам что, кота отсюда прислать? Там подходящего не нашли?

В ответ что-то забубнили, оправдываясь.

Пепел сделал еще пару мелких шажков, вплотную придвинувшись к раме, чтобы не пропустить ни единого слова. Кажется, там обсуждали их с мышкой подвиги, и подробности захотелось узнать просто-таки до зуда.

— Ну, может, конечно, и не ваши, если вы так настаиваете… — сбавил тон Фирмиллит.

— Настаиваю, — тихо, но твердо подтвердили ему в ответ. — У нас этот тубус точно не открывали, так что если содержимое и погрызли, то вредители приехали в нем вместе с бумагами.

— Демоны! — выругался сьер.

— Что, правда сильно пострадали? — посочувствовали ему в ответ.

— Не то чтобы сильно, но очень неудачно. Все три схемы повреждены примерно в одном и том же месте, с той стороны теперь вообще ничего не разобрать.

Дари довольно хмыкнул:

— Молодец, подруга, все-таки постаралась. С меня горсть орехов, если свидимся.

А спустя минут пять по обрывкам вновь начавшихся разборок Пепел выяснил, что, во-первых, все три схемы разные, хоть и выглядят почти одинаково; во-вторых, что в Сонресорм их возили не просто так: при вольфрамовых рудниках на Сиенуру негласно работал некий тип, который должен был уточнить, где в изображенных на схеме приборах лучше размещать детали с высоким содержанием этого металла; в-третьих, что благодаря их с мышкой усилиям потеряны как минимум две недели, потому как все теперь придется повторять с нуля… Но! Самое главное, он выяснил, где сейчас те бумаги, что сперли из проектного бюро военного министерства!

— Хорошо хоть, чертежи с профилем крыла не пострадали, — буркнул Фирмиллит, а Дари, быстро и незаметно глянувший сквозь стекло, увидел, как тот любовно провел пальцами по свернутому рулону. — Ладно, сьер Шунерутли, идемте ужинать. Потом еще подумаем, как поступить.

Пепел сглотнул: жрать хотелось до тошноты, и упоминание об этом настроения не добавило. Но, адовы демоны, сейчас у него появились проблемы поважнее — решить, что же теперь делать. С одной стороны, узнал он здесь достаточно,

чтобы лишний раз теми сведениями не рисковать, но с другой… Разве не за этими бумажками он сюда явился? Спасать репутацию будущего тестя и… э-э… перспективы развития имперской авиационной промышленности? И если не спасет, Рин ему этого сроду не простит. Вернее, папенькину карьеру, полетевшую демонам в зад, может, и спустит, но уж самолетики — никогда, даже надеяться не стоит. Так что выбора и нет, по сути, лезть туда придется — хочешь не хочешь. Нужно лишь дождаться, когда из комнаты уберутся все лишние. Ужинать, демоны их дери! Хорошо хоть, долго висеть на карнизе не заставили, свалили быстро.

С третьей попытки Пеплу удалось поддеть створки так, чтобы зацепиться-таки за подоконник, а не сверзиться вниз: открывались они очень неудобно — наружу. И когда он башкой вперед ввалился в комнату, тускло освещенную лишь горящим камином, колени у него здорово дрожали.

Первым делом подошел к столу и быстро развернул рулон. Остро и внимательно глянул на него, убедился, что да, это оно, нарисован там именно профиль крыла, и отпустил края, дав бумаге свернуться обратно. И лишь после этого осмотрелся вокруг и тихонько присвистнул: рядом со знакомым уже тубусом и ни во что не упакованным свертком чертежей на столе обнаружился еще и тот самый фотоаппарат, с которым его сегодня подловили. А возле него стеклянная пластина негатива и две карточки, рассмотрев которые Пепел поморщился:

— Ур-роды! — Собственная голая задница крупным планом ему ожидаемо не понравилась.

Больше ничего примечательного в обстановке не нашлось, если не считать дрыхнувшего на диване толстого серого кота, посчитавшего, что вторжение какого-то там постороннего визитера вовсе не повод просыпаться. Именно при взгляде на этого ленивца Дари вдруг осенило, и он хихикнул в предвкушении:

— Коты, говорите? Ну, можно и коты. Не все ж одним мышкам отдуваться?

Он поднял под теплое пузо толстого, ничего не соображающего со сна домашнего любимчика, опрокинул стоявшую на столе рюмку с чем-то красным на дне, ухватил того за лапу и обмакнул ее в растекшуюся лужицу. Чтобы тут же наставить по всему столу кошачьих отпечатков. Затем походя подхватил и сунул себе в рот пару канапешек, оставшихся на тарелке с закуской, перевернул и ее, но, самое главное, уронил на пол фотографическую пластину, разлетевшуюся с трагическим звоном в мелкие дребезги.

— Тва-а-а-а-аю ж! — Дари замер на несколько секунд, но, сообразив, что бежать сюда никто не торопится, облегченно выдохнул.

— Прости, друг, но так было надо, — уложил он котика на место и, возвращаясь к столу, одним движением смахнул в камин обе фотографии.

Увы, но зверюга уже успела окончательно проснуться, возмущенно рявкнула — почему-то густым басом — и, задрав хвост, выскочила в коридор, настежь распахнув чуть прикрытую раньше створку.

— Молодец, что, — едва сдержал досаду Пепел, — помог, демоны тебя дери.

Ловко пнул рулон чертежей так, что одним концом тот улетел в камин, а на другой весело поползли язычки пламени, оценил дело рук своих и… наткнулся взглядом на заглядывающего в дверь Олли.

— Что? — Дари озадаченно почесал нос. — Тоже решил призвать к порядку котика?

— Котика? — охренел Олифауэлл и замер, увидев, наконец, тлеющий рулон. Не иначе как опознал — все-таки сам привез.

— А ведь какая была мысль! — горестно вздохнул Пепел, прощаясь с тщательно продуманной идеей маскировки, только что отправившейся тому самому котику под хвост.