Шпион
Шрифт:
А потом… Потом прорвало ее. Рассказала. Когда чужого дитенка принесла.
Нет, он и раньше ту девушку видел. Девчонка почти, но уже брюхатая. Издали, правда, видел, не было желания в хозяйские-то секреты лезть. Кто ж его знает, что там за история случилась, что ее теперь прятать да покрывать нужно? А то, что прячут, факт. Это даже не домашней прислуге, не ближней, понятно было.
В общем, девчонка та не совсем девчонкой оказалась. Ну, в смысле, не обычной, а рессой. Они, говорят, все долго молоденькими выглядят… Но эта действительно молоденькой
Реа… ну жена его… А? Поняли уже? Ну ладно. В общем, она в тот день по их домику металась, вещи какие-то собирала — какие попало, скорей, а не какие нужно… Еще и говорить при этом пыталась, и плакала, и торопилась… Вот тогда-то она ему про рессу и рассказала. И про то, как ее рожать заставили. А еще про то, что померла она родами. Только что. Вот прям сейчас. И дитенок тоже вроде помер. Еще раньше даже. Так подумали. Но, как оказалось, не совсем. Помер, в смысле, не совсем. Когда Реа завернула его и вынести хотела, шерохнулся он. И задышал. А Реа, ну жена его, не сказала, что жив… Унесла, и все.
Почему не сказала? Да кто ж теперь узнает? Пожалела, наверное. И рессу ту мертвую пожалела, и ребеночка ее. Ведь и для него вроде ту же участь готовили. Для нее, верней. Для девочки. Дитенок тот девочкой был. Говорил уже? Нет? Ну вот, значит, сейчас сказал. В общем, решила, что раз сочли мертвой — оно к лучшему. Чем потом как над матерью измываться будут. И еще… У Реа детей не было. Не случилось, боги не дали… Так она сама ее потом растить собралась. Как свою. Говорила, наша теперь будет. А пока…
В общем, собрала она этого младенчика как вышло, сунула мужу в руки и велела быстро убираться. К родне ее дальней, на окраину города. И там ждать. Завтра, мол, сама туда придет, и они вместе уедут. Придумает чего, чтоб уволиться… Ну случилось, мол, неожиданное. Деньги, что им за работу должны, заберет… Вещи опять же какие… И придет. А ему ждать нужно. И ребенка никому чужому не показывать.
Нет, он не совсем дурной, конечно. И если бы задумался, никогда этого делать не стал бы… Но Реа… На нее тогда словно нашло что-то… Ну и он завелся. Подхватил тот кулек и вправду ушел. Ждать.
— Не дождался? — нарушить длинную паузу решилась госпожа Шарот.
— Нет.
— Да и не мог, — согласилась та.
— Не мог. Это я и сам понял. И даже быстро. По пути еще, а потому до родни той так и не дошел. Тела-то хватятся. Не могут не хватиться. В общем, вернулся я. Только ребенка все же обратно не понес. Тоже, наверное, пожалел. Наверное… Нет, не помню. В общем, там недалеко бабка жила. Из наших, из приграничья. У нее козье молоко и сыр в дом иногда покупали… До хрена в доме народу вечно крутилось: дети, внуки… Ну я кулек там и оставил. Сказал — моя. От полюбовницы. Померла, мол, та. И денег выгреб, чтоб присмотрела да лишнего не болтала. И чтоб как
— И? — теперь паузу, еще более длинную, нарушил генерал.
— Убили мою Реа. Быстро и тихо. Вроде как упала и об угол головой. Были у них в охране двое… Как раз по таким делам умельцы.
— А ты?
— А мне повезло. Наверное.
— Не заметили, что ты уходил?
— Не заметили. У нас там рядом с домиком своя калитка была… Не калитка даже, дыра скорее… А я… В общем, умею ходить так, чтоб и не видели, и не слышали. Был опыт. Говорил уже, да? Неважно, короче.
— Отомстил? — госпожа Шарот не спросила даже, а… Так. Подробностями поинтересовалась.
— На другой день оба их охранничка крысиным ядом траванулись. Случайно.
— Ага, — одобрила бабушка. — А потом?
— Потом? Ну… Сначала после похорон я просто ушел. В смысле, уволился. Все честь по чести: деньги заработанные забрал — и свои, и жены тоже. Из города уехал даже… А после к той бабке за девчонкой все-таки вернулся.
— Почему? — на этот раз любопытство проявила Лаис.
— Не знаю. Но Реа сказала «наша». Так тому и быть, значит. Все равно больше ничего от нее у меня нет.
— Трудно было? Одному? С ребенком?
— Вдовец. С дочкой. Не сказать, чтоб прям сильно трудно. Многие сочувствовали. И переезжали мы часто: чудилось, что не оставили нас в покое. Ищут. Из Сиенуры уехал. Имя дважды сменил. И ей тоже. Она у меня поначалу Реа была, в честь моей… Неважно… Ну а потом и сюда прибился.
— Мне здесь нормально, — неожиданно вмешалась Литси.
— А раньше? — насторожилась Фэл. — Ненормально было?
— Не любили ее, — кивнул Штанзи. — Резкая очень. Взрослые и то не всегда такие.
— А здесь?
— Здесь приняли, — пожал здоровым плечом раненый. — Почему-то мальчишкам местным ко двору пришлась.
— Знаю почему, — хмыкнула Лаис. — Есть тут у них один. Ищейкой будет наверняка. И уровень прям хороший. Он, видно, и почуял, что не просто резкость это, а… натура.
— Да, — подтвердила девчонка. — Стави. Эстави то есть. Он сначала заступился. —
И вдруг остро глянула на всех по очереди.
— А теперь? Что с нами будет?
— Подумаем, — пожала плечами Лаис. — Но ресса Фаэлин свою племянницу в обиду точно не даст. Не дашь же? А?
— Не дам, — согласилась та.
— Племянница? — не сразу сообразила девчонка.
— Троюродная, наверное. Но неважно. Мы, Фаоны, все семья.
— Уже Ретенауи, — напомнил Роши.
— А Ретенауи тем более, — кивнула Лаис. — В общем, теперь точно все нормально будет.
Глава 26
Пепел, маячивший за спиной папеньки, как-то сразу понял, что подробности случившегося убийства ему нужны просто край. И если здесь их не получить… Осторожно, стараясь не привлекать внимания беседующих, он сдал назад, выскочил из особнячка через дверь для прислуги и рванул прямиком к стоянке экипажей.