Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки
Шрифт:
Двойная сущность советской разведки
Сеть советских агентов за рубежом существует в двух видах, каждый из которых работает на дипломатические или военные органы, и этим она схожа со службами других стран. В то же время она является частью международного коммунистического движения, и в этом и заключается ее уникальность.
В принципе каждая страна была объектом внимания советской разведки, однако были державы, которые считались особо опасными для СССР. Польша и Румыния, соседи и потенциальные враги, были самыми первыми ее целями начиная с 1918 года. Прибалтийские страны в этот ранний советский период тоже были объектами наблюдения. У южных границ России, в Иране и Турции, закулисная деятельность советской разведки встречала сильное английское сопротивление.
Но на первом месте все же были Париж и Берлин. Германия с 1920-го по 1933 год служила наблюдательным постом на Западе, но главной целью шпионажа была Франция. Самая сильная держава в то время на континенте, Франция являлась действительным лидером интервенции союзников 1919-1920 годов. Она поддерживала Польшу в ее войне против ленинской России и финансировала перевооружение буферных государств. Было совершенно ясно, что в случае нового конфликта Франция снова будет играть первую роль в антисоветской кампании.
В середине тридцатых годов, после заключения советско-французского соглашения, внимание разведки было перенесено на Германию и Японию, которые превратились в сильных и опасных врагов. Во время войны Германия, естественно, являлась главным объектом советской разведки, но в то же время другая держава – Соединенные Штаты – все больше и больше притягивала к себе ее взоры. А с 1943-1944 годов США превратились в главную мишень, и промышленный, атомный и политический шпионаж против них достиг беспрецедентного размаха. Так как Соединенные Штаты заняли позицию ведущей антисоветской страны, ни одна столица по сравнению с Вашингтоном не привлекала такого внимания секретных служб.
Два основных принципа являлись частью теории и практики Коммунистического Интернационала с самых ранних дней: в каждой стране должна быть легальная или подпольная коммунистическая партия, и каждая такая партия обязана поддерживать Советскую Россию всеми доступными способами.
Вначале ВКП(б) была только первой среди равных коммунистических партий, ее интересы не выдавались за первостепенные, и она не собиралась приносить другие родственные партии в жертву Интернационалу. Хотя помощь России конфиденциальной информацией считалась обычным делом, систематический шпионаж зарубежные коммунисты не считали своей обязанностью, и никто не хотел стать орудием тайных советских операций. Даже Лев Троцкий, несмотря на его особый интерес к новому разведывательному отделу Яна Берзина, резко возражал против слияния коммунистической работы со шпионажем, как мы увидим в последующих главах. Троцкий понимал, что коммунистическая партия, даже выполняя директивы Коминтерна и принимая от него деньги, должна вести независимую политику, отвечающую взглядам и интересам ее членов, и ничто не может быть столь пагубным, как вовлечение в шпионаж в интересах иностранной державы.
Главный догмат сталинизма – если только в коммунизме существует понятие, которое может быть так названо, – это приоритет интересов Советской России и подчинение всех людей и партий ее нуждам. Взяв на себя всю полноту власти в 1926-1927 годах, Сталин не раз говорил о серьезных обязательствах пролетариев других стран перед диктатурой пролетариата в СССР и в особенности об их долге пропагандировать переход армий империализма на сторону Советского Союза, подразумевая под этим тайную работу в пользу СССР.
Если в умах коммунистических лидеров и оставались какие-то сомнения в здравом смысле таких функций, то это касалось только практических вопросов. Так как почти в каждой стране время от времени контрразведка разоблачает шпионов, следовало принять некоторые меры предосторожности, чтобы по возможности уменьшить причастность коммунистических партий к неотвратимым скандалам. Никакой риск не мог служить причиной отказа от шпионской деятельности, и Сталин никогда не соглашался освобождать партии-сателлиты от их шпионских задач. Самая крупная уступка, которую он сделал, состояла в том, что он пошел на формальное отделение советского разведывательного аппарата от коммунистической партии: контакты между партией и этим аппаратом
Компромисс решался путем привлечения к «специальной службе» видного и надежного функционера, обычно из числа лидеров больших коммунистических партий. Кандидатура утверждалась только после согласования с Москвой. Одной из его главных обязанностей было сотрудничество с тайными советскими агентами, от также помогал и в других делах, главным образом в подборе новых людей для секретных заданий. Он, однако, никогда не информировал своих товарищей по партии об этой стороне своей деятельности. Таким образом, остальные партийные руководители имели все основания отрицать, что знают что-либо о связях с советскими спецслужбами.
Внешнее и формальное отделение советской разведки от местных коммунистических партий постоянно поддерживалось московскими директивами, особенно после многочисленных арестов тайных агентов в Европе в 1927 году. Эти тенденции даже усилились в Соединенных Штатах во время последней войны.
При таком положении вещей лидер коммунистической партии на Западе попадал в странное и очень неопределенное положение. С одной стороны, он был гордым «вождем угнетенных масс» этой страны и должен был презирать «пресмыкающихся» членов правительства, с другой – он являлся активным деятелем подполья и должен был выполнять задания иностранной разведки и рекрутировать новых людей.
Таким был типичный коммунистический лидер тридцатых годов по строгой регламентации Советов. В последующих главах мы покажем роль Жана Креме и Жака Дюкло во Франции, Ганса Киппенбергера в Германии, как членов политбюро своих партий и тайных агентов Советского Союза. В Швейцарии во время Второй мировой войны очень эффективно работавшая разведгруппа была полностью отделена от коммунистической партии, но Леон Николь, лидер коммунистов, помогал этой группе радистами, курьерами, средствами и сведениями о швейцарских шпионах других стран. Похожее положение сложилось и в Канаде, где два коммунистических лидера, Фред Роуз и Сэм Kapp, работали как вербовщики в интересах советской разведки. В Польше коммунистическая партия предоставила в распоряжение советского аппарата группу своих активистов. Один из членов центрального комитета даже работал как связник. На заседаниях центрального комитета он докладывал о деятельности советских агентов и как это отражалось на обстановке в Польше.
Среди коммунистических лидеров такого типа особое место принадлежит Эрлу Браудеру, секретарю Коммунистической партии Соединенных Штатов с 1930-го по 1945 год. Тесно связанный с резидентами советских секретных служб в Америке, он не только знал об их шпионской работе в своей стране, но и всячески содействовал им [4] .
Большинство тайных советских агентов носили членские билеты партии или являлись сочувствующими, в самых важных случаях это были лица, которые намеренно отмежевались от всех коммунистических организаций. Русские применяли термин «свой» к людям, которые проявляли полную готовность выполнять все приказы и подчиняться дисциплине. «Чужим» называли того, кто служил не по идеологическим или политическим мотивам. Обычно это были шпионы по профессии и по призванию или те, кто работал за вознаграждение. Как мы увидим, советская разведывательная служба в прошлом использовала много «чужих».
4
Элизабет Бентли в своей книге «Вне рабства» свидетельствует: «Он предоставлял советской секретной службе в Соединенных Штатах любую помощь, которая была нам нужна для сбора информации в Вашингтоне. Взамен он просил показывать ему все полученные данные, чтобы самому быть в курсе дела и знать ситуацию… Эрл Браудер, окруженный жаждущими власти соперниками, понимал, что должен быть всегда на шаг впереди них, чтобы сохранить свое шаткое положение.
…Получая доступ к внутренней информации о политике правительства Соединенных Штатов, он мог догадаться о том, какой следующий шаг сделает Москва, и соответственно рассчитывал свой ход».