Шпионка Гарриет

Фитцью Луис

— Ну, это уже немножко слишком, — презрительно глянула им вслед Джени.

Карри Андрюс вылезла из автобуса. Гарриет записала:

КАРРИ АНДРЮС СТАЛА ЕЩЕ ТОЛЩЕ С ПРОШЛОГО ГОДА.

Лаура Петерс вылезла из машины. Гарриет записала:

А ЛАУРА ПЕТЕРС СТАЛА ЕЩЕ ТОНЬШЕ И ПРОТИВНЕЕ. МНЕ КАЖЕТСЯ, ЕЙ ПОРА ПОСТАВИТЬ ПЛАСТИНКУ НА ЗУБЫ.

— Ну и ну, — сказал Спорти.

К ним подходил Пинки Уайтхед. Пинки был бледный, тощий и слабый, он напоминал стакан молока, такой высокий и узкий стакан молока. Спорти просто не мог на него смотреть.

Гарриет по привычке тоже отвела глаза, а потом все-таки повернулась, чтобы поглядеть, не изменился ли он за лето. И записала:

ПИНКИ УАЙТХЕД НИСКОЛЬКО НЕ ИЗМЕНИЛСЯ. ПИНКИ УАЙТХЕД НИКОГДА НЕ МЕНЯЕТСЯ.

Гарриет мысленно припомнила все, что знает о Пинки. Он живет на Восемьдесят Восьмой улице. У него очень красивая мама, а отец работает в магазине. Еще у него есть сестра, ей три годика. Гарриет записала:

МОЯ МАМА ВСЕГДА ГОВОРИТ, ЧТО ВСЯ ПРОБЛЕМА ПИНКИ УАЙТХЕДА В ЕГО МАТЕРИ. НАДО БЫ СПРОСИТЬ, ЧТО ОНА ИМЕЕТ В ВИДУ. МОЖЕТ БЫТЬ, МАТЬ ЕГО НЕНАВИДИТ? ЕСЛИ БЫ Я БЫЛА ЕЙ, Я БЫ ЕГО НЕНАВИДЕЛА.

— Пора идти туда, — усталым голосом произнес Спорти.

— Да, давайте уж покончим с этим, — подхватила Джени и направилась к двери.

Гарриет закрыла блокнот, и они вошли в школу. На первом уроке было общее собрание всей школы в актовом зале.

Мисс Анджела Уайт, директор школы, стояла на сцене. Усевшись, Гарриет, нацарапала в блокноте:

НОГИ МИСС УАЙТ СТАЛИ ЕЩЕ БОЛЬШЕ В ЭТОМ ГОДУ. У НЕЕ ТОРЧАТ ЗУБЫ, ВОЛОСЫ РЕДКИЕ, А НОГИ, КАК ЛЫЖИ, И ЖИВОТ ВЫПИРАЕТ. ОЛЕ-ГОЛЛИ СКАЗАЛА, ЧТО ОПИСАНИЕ ПОЛЕЗНО ДЛЯ ДУШИ И ПРОЧИЩАЕТ МОЗГИ, КАК СЛАБИТЕЛЬНОЕ. ДУМАЮ, ЭТОГО БУДЕТ ДОВОЛЬНО ДЛЯ МИСС УАЙТ.

— Доброе утро, дети, — мисс Уайт склонилась, словно плакучая ива. Школьники с шумом поднялись с мест.

— Доброе утро, мисс Уайт, — начали одни нараспев, и тут же, наподобие подводного течения, поднялась вторая волна бормотания. Мисс Уайт произнесла короткую речь о жевательной резинке и фантиках от конфет, разбросанных по всей школе. Она отметила, что не видит никакого смысла в подобном поведении. Потом началось чтение, обычно две-три старших девочки читали отрывки из книг, чаще всего из Библии. Гарриет никогда не слушала. Ей вполне хватало Оле-Голли с ее цитатами. Она воспользовалась моментом, чтобы записать в блокнот:

ОЛЕ-ГОЛЛИ СКАЗАЛА, ЧТО ЕСТЬ СТОЛЬКО ЖЕ СПОСОБОВ ПРОЖИТЬ ЖИЗНЬ, СКОЛЬКО ЛЮДЕЙ НА ЗЕМЛЕ. И Я НЕ ДОЛЖНА ДЕРЖАТЬ ГЛАЗА ЗАКРЫТЫМИ. МНЕ НУЖНО УВИДЕТЬ ВСЕ, ЧТО МОЖНО, ТОГДА Я СМОГУ РЕШИТЬ, КАК МНЕ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ, А НЕ ПРОСТО СЛЕДОВАТЬ ТОМУ, КАК ЖИВЕТ МОЯ СЕМЬЯ.

МОГУ СРАЗУ СКАЗАТЬ, НЕ ХОЧУ ЖИТЬ, КАК МИСС УАЙТ. ПАРУ ДНЕЙ НАЗАД Я ЕЕ ВИДЕЛА В МАГАЗИНЕ, ОНА КУПИЛА МАЛЕНЬКУЮ БАНОЧКУ РЫБНЫХ КОНСЕРВОВ, БАНКУ КОКА-КОЛЫ И ПАЧКУ СИГАРЕТ. ОНА НЕ КУПИЛА НИ ОДНОГО ПОМИДОРА. ЭТО, ДОЛЖНО БЫТЬ, УЖАСНАЯ ЖИЗНЬ. СТРАШНО ХОЧЕТСЯ СНОВА НАЧАТЬ ПОСЛЕ ШКОЛЫ МОЙ ОБЫЧНЫЙ ШПИОНСКИЙ МАРШРУТ. МЕНЯ НЕ БЫЛО В ГОРОДЕ ВСЕ ЛЕТО, А В ДЕРЕВНЕ ДОМА СТОЯТ СЛИШКОМ ДАЛЕКО ДРУГ ОТ ДРУГА, И, ЧТОБЫ БЫТЬ ХОРОШИМ ШПИОНОМ, НАДО ВОДИТЬ МАШИНУ.

Собрание в актовом зале закончилось.

Их класс поднялся и направился в комнату, предназначенную для шестиклассников. Гарриет немедленно заняла парту посередине, так чтобы Спорти был с одной стороны, а Джени, — с другой.

— Ура! — обрадовался Спорти. Если бы им не удалось занять эти парты, было бы труднее перебрасываться записочками.

Мисс Элсон стояла около учительского стола. Она была их классная руководительница. Гарриет с любопытством посмотрела на нее и записала:

МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО МИСС ЭЛСОН — ОДНА ИЗ ТЕХ, НА КОГО, УВИДЕВ, ВРЯД ЛИ ОБРАТИШЬ ВНИМАНИЕ.

Она захлопнула блокнот, как будто посадила мисс Элсон в коробку и закрыла крышку. Учительница скрипучим голосом читала список учащихся — Андрюс, Велш, Гиббс, Мэтьюс, Петерс, Рок, Уайтхед, Хансен, Хеннесси, Хоторн.

Все быстро отвечали: «Здесь».

— А теперь, дети, давайте выберем старосту класса. Кого вы предлагаете?

Спорти вскочил:

— Я предлагаю Гарриет Велш.

Джени закричала:

— Я поддерживаю.

Они это делали каждый год, потому что староста класса командовал всем. Когда учителю надо было выйти из класса, староста мог написать на доске имя любого, кто плохо себя вел. Еще староста редактировал страницу класса в школьной газете.

Рэчел Хеннесси вскочила и голосом примерной ученицы произнесла:

— Предлагаю Мэрион Хоторн.

Мэрион Хоторн бросила на Эллин Хансен взгляд, от которого у Гарриет волосы на голове зашевелились. Повинуясь взгляду, Эллин робко поднялась и испуганно пискнула:

— Поддерживаю.

Все было подстроено, как и каждый год. Никто больше никого не предложил, и после голосования Мэрион Хоторн стала старостой. Каждый год либо Мэрион Хоторн, либо Рэчел Хеннесси выбирались в старосты. Гарриет записала в блокноте:

МОЖНО БЫ ПОДУМАТЬ, ЧТО УЧИТЕЛЬНИЦЕ СЛЕДУЕТ ЧТО-ТО ЗАПОДОЗРИТЬ, ЕСЛИ ПЯТЬ ЛЕТ ПОДРЯД НИ Я, НИ СПОРТИ, НИ ДЖЕНИ ТАК НИ РАЗУ И НЕ БЫЛИ ИЗБРАНЫ.

Мэрион Хоторн прямо сияла от радости. Спорти, Джени и Гарриет переглянулись.

Джени прошептала:

— Наш день еще придет. Подождите.

Гарриет решила, что, когда они взорвут весь мир, Мэрион Хоторн увидит, кто они такие — Джени это имела в виду. А может, она намеревалась сначала взорвать Мэрион, что тоже было неплохой мыслью.

В конце концов в полчетвертого уроки закончились. Спорти подошел к Гарриет:

— Эй, придешь сегодня?

— Как закончу со шпионским маршрутом, и если время останется.

— Ну, а Джени собирается работать в лаборатории. Вечно вы обе работаете.

— Почему бы тебе не потренироваться? Ты же собираешься стать футболистом?

— Не могу. Надо дома убрать. Заходи, если время останется.

— Ага, — сказала Гарриет, а потом добавила «пока» и побежала к дому.

Приближалось время молока и печенья. Каждый день без двадцати четыре она получала молоко и печенье. Гарриет нравилось каждый день делать все в одно то же время.