Шпионские игры
Шрифт:
Оба спецназовца обернулись. Очень удивленно уставились на меня.
— Ты о чем это, Селихов?
— Нам нужно вернуться назад, к тем духам, которых я прикончил.
— Зачем? — Вопросительно вскинул брови Маслов.
— У меня есть план, — решительно сказал я.
Глава 2
— Видели, товарищ капитан? Туда спустились как минимум трое, — сказал я, торопливо натягивая рубаху погибшего душмана. — Проход там узкий. Ворвемся прямо так, встретим сопротивление. Рисковать мы
Наливкин, уже нацепивший одежду того духа, которого мы пытались допросить, оттянул ее подол, демонстрируя всем кровавую дыру в области сердца.
— Маскировка, конечно, не идеальная, — хмыкнул он залихватски, — но должна сработать.
Маслов уже обматывал свое славянское лицо куфией.
Конечно, надетые прямо на форму и амуницию рубахи выглядели немного расхлябано, а сами мы казались в них громоздко-полными. Но такой маскировки должно было хватить, чтобы обдурить в темноте душманов. Вряд ли в подвале хорошее освещение. Кроме того, мы рассчитывали сразу расправиться с охраной, стерегущей пленников.
— Значит так. Заходим, прикидываемся духами, — начал Наливкин, когда мы с Масловым собрались вокруг него, пригнув головы и прячась за домишком, где наткнулись на душманов. — Дальше ложим всех, кто есть в подвале, а потом ищем, есть ли там пленные. Приказ ясен?
— Так точно.
— Так точно.
— Тогда выполнять! Ефим, давай на шухер. Глянь ход боя. Я должен знать, сколько у нас времени.
Маслов кивнул и отсоединил рожок АК-47, который забрал у мертвого душмана. Проверил патроны. Свою СВД он спрятал в домике.
А потом лейтенант метнулся к стене, глянул за угол и замер там наблюдая за обстановкой.
— Селихов, — Обратился ко мне капитан, пока я прятал за пазуху рубахи деревянный кулончик, что дала мне Тахмира.
Я повесил его на шею и носил под кителем. Но пока натягивал душманскую рубаху, не заметил, как тот выпал и болтался теперь поверх одежды.
Я поднял на Наливкина взгляд.
Капитан «Каскада» смотрел строго. Любой другой не различил бы в его взгляде тех эмоций, что я там видел. Любой другой подумал бы, что Наливкин хочет отдать еще какой-то приказ. Однако это было не так.
— Боец, какое у тебя звание на самом деле? Какое подразделение? — Спросил он.
Я не выдал своего удивления. Вместо этого ответил:
— Сержант. Четырнадцатая застава сто семнадцатого Московского погранатряда.
— Ты хочешь сказать, что ты обычный призывник? — Немного помолчав, недоверчиво ответил Наливкин.
— Так точно.
— Ладно ты одолел Зваду врукопашную. Я еще могу поверить, что простой погранец на это способен. Но пять минут назад ты в одиночку уничтожил троих духов. Притом сделал это быстро, технично и профессионально. Да еще и бровью не повел. После этого ты думаешь, я поверю в то, что ты простой призывник? О… Нет, Саша. Я не такой наивный человек. Итак. Кто ты такой? Откуда взялся и где служишь на самом деле?
— Товарищ капитан,
Наливкин хмурился еще несколько мгновений. Потом вдруг улыбнулся.
— Товарищ капитан! — Обернулся Маслов, — Аисты уже вовсю хозяйничают внутри стен!
Наливкин бросил ему суровый взгляд. Кивнул. Потом снова обратился ко мне:
— Вы правы, товарищ сержант. Момент и правда не очень подходящий. Ну ничего. Поговорить нам с тобой еще доведется. А сейчас, выходим.
Мы присоединились к Наливкину и быстро пересекли площадь. Спрятались за палатками.
Интенсивность боя уменьшилась. Сложно было сказать, кто берет верх. Но я однозначно ставил на «Аистов». Нужно было поторапливаться.
Убедившись, что все спокойно, мы продвинулись к стене, а потом вдоль нее, к входу подвала.
Прижались справа от ступеней, уходящих вниз.
— Бьем быстро, — сказал Наливкин. — Гранаты использовать не выйдет, по понятным причинам. Потому заходим, рассредотачиваемся и проводим штурм. Всех, противников, оказавшихся внутри — уничтожить. Но смотрите, куда стреляете. Пленных зацепить нельзя.
Боковым зрением я заметил, палящий по «Аистам» пулемет. Тот самый, что стоял на крыше одного из каменных строений.
Это был крупнокалиберный ДШК, закрепленный на станке.
Гул его выстрелов давно потерялся на фоне остальных звуков перестрелки. Но сейчас ко всей этой какофонии добавился новый звук — хлесткий выстрел СВД.
Душман, стоявший за пулеметом, свалился с крыши, когда винтовочная пуля снесла ему большую часть черепа. Я заметил, как почти сразу, с криками и улюлюканьем «Аисты» полезли к пулемету.
Тот из них, что первым оказался наверху, почти сразу заметил нашу группу. Стал разворачивать оружие, норовя открыть огонь. Он просто принял нас за членов группировки обороняющихся духов.
— Пулемет! Справа! — Крикнул я.
Наливкин бросил туда взгляд, а потом заорал:
— Вперед!
Мы цепочкой юркнули по ступеням вниз. Спустя секунду заговорил пулемет.
Я шел последним и слышал, как тяжелые пули выбивали из стен и косяков входа в подвал большие куски камня.
Прежде чем пулеметчик смог бы нас достать, мы оказались в темноте. Потом помчались вниз, по длинной лестнице.
Примерно на полпути, пригнувшись, Наливкин остановился. Мы замерли следом.
— Сука… — Обернулся капитан, — кажется, с отходом будет незадача.
Пулемет все не умолкал. Он шарашил в проход, выбивая камни уже из потолка и внутренних стен спуска. Бьющий светом выход наружу окутала густая пыль.
Благо, мы оказались гораздо ниже сектора обстрела пулемета.
— Разберемся по ходу пьесы, — сказал я.
— Придется, — выдохнул Маслов мрачно.
— Ладно, бойцы. Не привлекаем к себе внимания, — понизил голос Наливкин, — идем вниз. Делаем вид, что спасаемся в подвале от «Аистов». Огонь по готовности.