Шпионские игры
Шрифт:
Штурм караван-сарая дался «Чохатлору» несложно. Бандиты, что защищали его, оказались ни рыба ни мясо. Они не стояли до конца. Они плохо стреляли и небыли обучены воинской грамоте. Не отличались солдатской смекалкой. Потому гибли легко.
«Аисты» без особого труда выдержали перестрелку с ними, потом опрокинули и заставили бежать и сдаваться. Тех, из них, кто рассчитывал сохранить себе жизнь, сложив оружие, Нафтали приказал казнить.
Этим и занималась прямо сейчас основная группа «Аистов». К слову, после перестрелки под скалой, Нафтали приказал
Спецназ советов «Аисты» так и не нашли. Но нашли конный разъезд душманов, что выехал из караван-сарая на сигнал бедствия — голубя, что успели отправить своим, переправлявшие пленников, моджахеды, которых Нафтали, вместе с людьми Абади, успел захватить у стоянки.
«Аисты» уничтожили и разъезд тоже. Но не весь. Нескольких моджахеддин отпустили сознательно, чтобы проследить, куда они приведут солдат «Чохатлора». Они привели «Аистов» к караван-сараю.
Нафтали надеялся, что к этому моменту, спецназ шурави тоже будет там. То обстоятельство, что советов тут не оказалось, несколько расстроило командира «Черного Аиста».
А когда в конце боя, он узнал от своих людей, что пленных, в том числе и советского шпиона, вывели из темницы, то даже обрадовался. Обрадовался, потому что сразу понял, чьих рук это было дело.
По всей видимости, спецназ проник в караван-сарай незаметно и прямо во время боя. Незаметно вошел и также мастерски вышел. Да… Нафтали хотел бы убить этих советских спецназовцев. Хотел бы зарезать каждого из них собственным ножом.
Ведь для умелого воина нет больше счастья, чем убить другого умелого воина.
Нафтали надеялся, что сегодня ночью ему доведется шанс уничтожить командира этого спецподразделения лично. Даже не так. Он не надеялся. Он был почти уверен в этом.
Раз шурави зашли в караван-сарай незамеченными, значит, их было немного. Малой группой они, несомненно, могли двигаться быстро и скрытно. Но сейчас шурави обременены слабыми, изможденными и, возможно, ранеными пленниками. И с такой ношей далеко они не уйдут.
«Чохатлор» настигнет их. Это лишь вопрос времени.
— Нет, они туда не пошли! — Крикнул широкоплечий, но невысокий Абу, указывая выше, в горы, — слишком крутой подъем. Они скрылись здесь, на тропе!
Аисты достигли расщелины в скалах, выросших на горе. По ее дну шла неприметная каменистая тропа.
Нафтали слышал шурави еще в тот момент, когда его люди только поднимались к этой тропе. Командир «Черного Аиста» даже видел тени советских солдат. Пригнувшиеся силуэты, двигавшиеся вверх по склону, а потом растворившиеся в темноте.
У тропы «Аисты» стали медлить. Принялись спорить о том, в каком направлении им продолжать преследование. Часть были убеждены, что шурави поднялись выше, в горы, чтобы запутать след и затруднить преследователям работу. Другие настаивали на том, что спецназ все же пошли по тайной тропе.
— Они хотят, чтобы ты так думал, Абу! — Кричал Редай, высокий, но худощавый
Как обычно, любые споры тут же пресек Нафтали.
— За мной, — сурово сказал он, снимая с плеча автомат и направляясь к тропе.
А потом командир «Чохатлора» вдруг застыл у начала тропы. Поднял голову и прислушался.
Нафтали был сыном пустыни. Он рос без отца, умершего от лихорадки, когда командиру «Черных Аистов» было лишь пять весен отроду. Его слабая мать не могла в одиночку содержать хозяйство, и потому оно запустело настолько, что иногда им нечего было есть.
Уже с малых лет Нафтали боролся за собственное выживание: воровал еду, отбирал ее у тех, кто был слабее. И так сам становился сильней.
Становился подобен животному. Зверю, что каждый день живет лишь затем, чтобы не умереть. Звериная жизнь отразилась на Нафтали звериным нутром. Нутром жестоким, безжалостным, но чутким до любой опасности.
Вот и сейчас «Аист» чувствовал эту опасность. Это его нутро просто выло о ней. Да только глаз не видел, откуда опасность могла исходить.
— Абу, что встал? — Огрызнулся он на одного из своих самых преданных «Аистов» — Пошел! Веди людей вперед!
Абу вздрогнул. Его округлое, испещренное шрамами, после суровых и тяжелых тренировок по рукопашному бою, лицо вытянулось от удивления. И все же, возражать он не стал. Только перехватил автомат и пошел первым. За ним последовали и остальные Аисты.
Когда случилось то, что случилось, Нафтали уже понял, что совершил ошибку. Но было поздно.
Он не знал, кто угодил в ловушку первым. Взрыв гранаты прозвучал внезапно и прямо в центре группы, углублявшейся дальше по тропе, в неширокое ущелье.
Ф-1, а то, что это была именно она, Нафтали не сомневался, грохнула с такой силой, что сразу перебила Гатолу и Абдулахаду нижние конечности. Остальные «Аисты» стали заваливаться на землю, израненные осколками.
Нафтали не успел ничего предпринять, прежде чем прозвучал второй взрыв. Новая граната разорвалась уже ближе к нему. Теперь Нафтали не защитили камни узкого ущелья. Он почувствовал, как осколки впиваются в тело, и упал на четвереньки.
Несколько мгновений огромный «Аист» силился встать, но, оглушенный взрывом, почувствовал, что не может. В ушах у него зазвенело так. Что казалось, голова вот-вот лопнет. Зрение помутилось. Все плясало перед глазами.
Нафтали завалился вперед, потом набок. С трудом перевалился на спину. Не чувствуя ни рук, ни ног, он так и замер у входа в ущелье.
Когда развеялось эхо взрывов, гробовая тишина повисла над горами. Казалось, ни один зверь или сам шайтан, не осмеливался нарушить эту тишину. И все же, ее нарушили. Нарушили раненные гранатой бойцы «Чохатлора», принявшись дико стонать и выть от боли.
Нафтили лежал на спине и слышал их вопли приглушенными, словно бы доносились они ни с этого, а с того света. Из самого ада.