Шпионы и осведомители на скамье свидетелей
Шрифт:
Во время пребывания в Дерби Гордон познакомился
с семьей Уилдон, отрекомендовал себя в качестве ак¬
тивного противника военной службы, занимающегося
оказанием помощи в организации побегов находящихся
в лагерях единомышленников.
По показаниям Бута, Гордон представил его семье
Уилдон как «товарища Берта» и сказал им, что «Берту
можно полностью доверять». Бут заявил далее, чтоУил-
доны намеревались получить яд от Альфреда Масона
(мужа
тоне. Яд должен был быть использован, по словам Бута,
для убийства премьер-министра и Гендерсона, и он, Бут,
получил от Уилдонов указание о совершении этого пре¬
ступления с помощью Гордона. После этого, сказал Бут,
он вызвал своего начальника, майора Ли, в Дерби. Ли
прибыл туда и договорился с почтовым управлением,
что переписка Уилдонов будет перехватываться прави¬
тельством и что Бут будет ее читать перед тем, как она
будет передаваться Алис Уилдон.
Вторым свидетелем обвинения был майор Ли, кото¬
рый подтвердил эту часть рассказа Бута.
Давала показания и Алис Уилдон. Она заявила, что,
с тех пор как ее сын был арестован и заключен в тюрь¬
му как противник военной службы, она была всегда
готова дать убежище его единомышленникам, находив¬
шимся «в бегах», и что Гордон представился ей как
один из таких людей и остановился в ее доме. Гордон
очень резко отзывался о Ллойд-Джордже и Гендерсоне
и даже заявил, что было бы очень хорошо, если бы их
«убрали». Он сказал ей, что он помогал заключенным бе¬
жать из лагерей и что он поможет ее сыну выбраться из
лагеря и в безопасности добраться до Америки. Все это
должно было сохраняться в глубокой тайне, и она не
имела права обсуждать это с кем-либо. Он также ска¬
зал ей, что в лагерях для охраны содержат собак и это
затрудняет побег, и спросил ее, не может ли она до¬
стать яда, чтобы отравить собак. Она дала свое согла¬
сие на этот план, понимая, что ей необходимо быть
очень осторожной, поскольку все это было незаконно.
Она установила контакт с мужем своей дочери, чтобы
получить от него яд для собак. Необходимо отметить,
что поскольку обвинение не вызвало Гордона в суд, ни¬
кто не оспаривал показания Алис Уилдон о том, что
целью, для которой Гордон предлагал достать яд, было
отравление собак, а совсем не та зловещая цель, о ко¬
торой говорилось в обвинении.
В это время, заявила Уилдон, она начала подозре¬
вать, что ее письма вскрываются, и поэтому догово¬
рилась с мужем дочери,
гемптона родственнику в Дерби. Переписка, поскольку
были подозрения, что она просматривается, состояла из
коротких записок с описанием того, как надо использо¬
вать яд. Бут сказал ей, чтобы она уничтожала получен¬
ные письма.
После того, как в Дерби появился Бут, Гордон сооб¬
щил ей, что все будет вестись через Бута, который, до¬
бавил он, является весьма активным противником воен¬
ной службы.
Показания давала также Гарриет Энн Уилдон, кото¬
рая сказала, что она несколько раз говорила с Гордо¬
ном и во время одного из разговоров она начала подо¬
зревать, что он был пресловутым убийцей Стейни Мор¬
рисоном. Она сказала, что когда она спросила Гордона
о так называемом клафамском убийстве, за которое
был осужден Моррисон, Гордон сказал ей, что это убий¬
ство было совершено по указаниям анархистов и что
Моррисон сейчас не в тюрьме и не в больнице. У нее
появились сильные подозрения, что Гордон на самом
деле — Моррисон и что он, таким образом, одновремен¬
но и убийца и полицейский шпион, посланный в Дерби
для того, чтобы, имея в виду политические взгляды ее
матери, втянуть ее в преступление. Адвокат неоднократ¬
но требовал, чтобы Гордон выступил в качестве свиде¬
теля, однако обвинение отказалось вызвать Гордона; от
обвинения не потребовали также, чтобы оно обосновало
причины своего нежелания представить его в качестве
свидетеля.
Итак, на основании показаний Бута и предполагае¬
мых заявлений Гордона Алис Уилдон и супруги Масон
были признаны виновными и приговорены к длительным
срокам тюремного заключения. Гарриет Уилдон была
оправдана. Алис Уилдон была в конце концов освобо¬
ждена в очень тяжелом состоянии на четвертом году
тюремного заключения.
Надо отметить, что единственным доказательством,
которое сколько-нибудь подтверждало показания поли¬
цейского шпиона, использовавшего другого полицейско¬
го шпиона или агента-провокатора, которого обвинение
не сочло возможным выставить на суде в качестве сви¬
детеля, было то, которое относилось к получению яда.
Решающее значение приобрел вопрос о том, было ли это
сделано для достижения зловещей цели убийства двух
видных министров или же с тем, чтобы отравить собак.
В обстановке военной истерии присяжные приняли вер¬