Шпионы и все остальные
Шрифт:
Бруно немного смутился, но постарался не терять своей важности.
— И то правда! — солидно заметил он.
Первая экспедиция
— Там все настроено. Нажал «рек», нажал «стоп». Подсветка. Зум. Режим «дата-время». Батарея полная. Разберетесь, короче. Держи.
Лев Николаевич передал камеру Пальцу, тот сразу сунул ее в рюкзак. Она и в самом деле оказалась довольно компактной, не больше обычного фотоаппарата. И весила как пакет чипсов.
Лев Николаевич посмотрел на
— Когда вас ждать?
Палец пожал плечами.
— Кто знает? Это «минус». Может, сутки, может, больше…
И вздохнув, добавил:
— Если все пойдет хорошо.
Лев Николаевич обвел взглядом мрачный подвал, устланный мусором и колотым кирпичом. Крохотное окошко под потолком, кружение вековой пыли в скупом луче света. Старый купеческий дом начала двадцатого века готовили к реконструкции, от него, по сути, остались только этот подвал да еще фасад, выходящий на Газетный переулок. В дальней стене, куда уходили трубы канализации и водоснабжения, зиял большой пролом. Там ждали Зарембо и Середов, увешанные рейдовыми рюкзаками со снаряжением. Середов смолил третью сигарету подряд — напитывал организм никотином на дальнюю дорогу.
— Будем надеяться, что именно хорошо все и пройдет, — сказал Лев Николаевич. — Машина стоит во дворе, там дежурят ребята из СБ. Они присмотрят за домом и вообще. Можете на них положиться. Раз в полчаса выходите на связь, чтобы мы были в курсе ваших передвижений. Мне будут докладывать.
— Сторож там, наверху, не возбухнет? — поинтересовался Палец. — Ментов с перепугу не вызовет?
— Насчет сторожа не беспокойся. Там все улажено. Он даже поможет, если надо будет. Хотя… — Лев Николаевич смерил взглядом внушительную фигуру стоящего перед ним «тоннельщика», экипированного по последнему слову диггерской техники. — Чего вам помогать? Сами справитесь…
Он достал из куртки платок, приложил к носу.
— Ну и воняет здесь. Ладно. Я пошел, а вам — удачи.
Лев Николаевич коротко кивнул в пространство и направился к полуразбитой лестнице, ведущей на улицу.
— В спину ветер, — сказал Палец, когда он скрылся наверху.
Он повесил на плечо удобный чехол, где были закреплены два небольших баллона с ацетиленом и кислородом.
— Ну что, мужики… — Он повернулся к товарищам. — А нам — совсем в другую сторону, верно?
Воздух постепенно становится вязким. Кажется, еще немного, и его можно будет пластать ножом, как черный студень. Мало кто заходил на третий уровень. А ведь это «только» пятьдесят метров.
Нагрузились в этот раз порядочно. Хорошо, что в последний момент решили не брать глубинный сканер. Сканер роскошный — «Геохантер», трехмерная картинка. Но там одна только поисковая катушка метр длиной. На фига им вообще этот сканер?
Зато инфракрасные «котлы» выше всяких похвал — легкие, мощные. Четырехканальные газоанализаторы «Дрёгер» в резиновых противоударных чехлах. Рации МОХ-221 — точно такие же, как им на Лубянке выдавали. Хорошие рации, проверенные. И два «стечкина» вдобавок.
Дышишь, дышишь, только и делаешь, что дышишь. Самоспасатели пока не включали из соображений экономии. Палец сказал, что обернутся за шесть часов, но как будет на самом деле, никто не знает.
Им еще повезло, что заброс в самом центре города. Через Неглинку сэкономили больше часа пути.
И все время дышишь.
Дошли до первой решетки, отзвонились наверх:
— Идем по расписанию, все в порядке.
— Где находитесь? — спросили те, наверху.
— Отметка семь-семь-один, — сказал Середов и подмигнул Пальцу и Зарембо. Абсолютно от балды сказал.
— Это где? — интересуются наверху.
— Это второй горизонт. Ну, почти третий уже.
Там замолчали и отключились. Чем меньше они знают, тем лучше.
Середов с любопытством вертел рацию в руке, разглядывал.
— Слушайте, кажись, это та самая «труба», что у меня в «Тоннеле» была!
— Ясно, та самая, — сказал Палец.
— Нет, не в смысле, что МОХ, а в смысле, что моя «труба» треснутая была в двух местах — это я в «Бухене» саданул ее случайно. И здесь, смотрю, тоже трещины. И в тех же местах. И эпоксидка, которой я клеил…
Палец сказал:
— Ну, покажь.
Середов показал. Точно, трещины. Следы от эпоксидки. Палец и Зарембо еще раз осмотрели свои «трубы». Зарембо показалось, что ту, которая у Пальца, раньше Леший носил — у нее чехол был потерт точно так же, он еще собирался заменить его.
— Так что, выходит, этот Лев Николаевич склад спецоборудования ФСБ грабанул? — спросил Середов.
— Прямо тебе грабанул, — ответил Палец. — Купил. Значит, концы есть.
— Вот блин! Я там пахал, как папа Карло, жизнью рисковал, и у меня никаких концов не осталось! А этот хрен, неизвестно кто он и откуда, спокойно так пришел и купил!
— Это тебе неизвестно откуда. А на Лубянке, может, он в уважухе. И каждый завсклада поручкаться бежит, считает честью…
— Стало быть, крутой хрен этот Лев Николаевич, — сказал Зарембо.
— Крутой не крутой, а про Хранилище он ничего не знал! — не сдавался Середов. — А мы — знаем. Кто круче?
— Ага. Сравнил х…й с пальцем, — сказал Палец.
На глубине не очень-то посмеешься. Но Зарембо не мог сдержаться. Сдавленным таким смехом: гы-ы-ы.
— Чего ржешь?
— Ты, Палец, только что себя с х…ем сравнил, — пояснил Зарембо. — Не в твою пользу, извини.
Да, смешно. Очень смешно. Посмеялись. В конце концов Палец согласился:
— Ты прав, Зарембо. Да, до этого х…я, до Льва Николаевича, нам всем еще расти и расти.
Шли долго и достаточно тяжело. Путались в ходах, один раз свернули не туда, пришлось возвращаться, намотав пару лишних километров. Давало себя знать кислородное голодание: появилась одышка, все потели, руки-ноги стали как ватные. Казалось, что следом кто-то идет, выглядывает из боковых ответвлений, целится в незащищенные спины…