Шпионы «Маджонга»
Шрифт:
Саймон сидел, покачивая головой из стороны в сторону, словно человек, испытавший тяжелое потрясение.
— Это подкуп, мистер Цю. Это самая большая взятка, черт меня побери, которую мне предлагали за всю мою жизнь и которую могли бы посулить.
— Это выглядит соблазнительно, не так ли?
— Да, черт возьми! А почему бы и нет? Вы предлагаете мне пойти на невероятный риск, но награда… О-о, да, я вполне соблазнен.
— В таком случае это не взятка, мистер Юнг, это сделка. А теперь позвольте, я попытаюсь уговорить вас на кое-что еще. — Его голос был мягок и вкрадчив, почти шелковый. — Я очень сожалею, что вношу новую ноту в нашу беседу, но время отчаянно поджимает, и мне нужно получить ответ как можно скорее. Я прошу вас обсудить все это с вашей женой.
— Зачем?! — Саймон был
— В этом проекте у нее есть свой личный интерес, мистер Юнг. Не говоря уже о Люках, ваших преданных слугах, но их-то мы можем позволить себе не принимать в расчет. Я не могу гарантировать, что НОАК простит им их маленький проступок. Эти вещи вне моей компетенции, и я должен напомнить вам, что убийство часового при побеге из Китая обычно карается в нашей стране смертью. Но ваша жена — другое дело. Вы обнаружите, что она будет благодарна за это наше предложение.
— С чего ей быть благодарной, черт возьми?
— В Китае у нее есть брат и младшая сестра. Они в Чаяне, мистер Юнг. Это в Сычуани. Я недавно виделся с ними. Они оба в добром здравии, хотя их условия жизни оставляют желать лучшего. Я полагаю, только от вас зависит, переменится ли их жизнь.
— Угрозы? Вы угрожаете гонконгскому бизнесмену? Вот это да, мистер Цю! Пожалуйста, распорядитесь, чтобы меня немедленно доставили в мой отель.
— Немного погодя.
— Немедленно. С меня хватит! Вы заранее заготовили эти косвенные угрозы, угрозы в адрес брата и сестры моей жены…
— О, мистер Юнг, ведь они и мои брат и сестра. Разве Джинни не сказала вам о нашем родстве?..
Поручив своему водителю доставить Саймона в отель, Цю не сразу вернулся в квартиру, а задержался в парадном и тщательно протер свои очки салфеткой. Он очень устал. Разговор истощил его силы и дух. Он не привык к таким вещам. Все ли прошло удачно? Или наоборот?
Нет, никакой ошибки он не допустил. Инстинкт и рефлексы Цю по ходу дела сработали точно, приспосабливаясь к новому виду деятельности. Он знал, что встреча прошла удовлетворительно.
Он поднялся по лестнице, миновал коридор и постучал в квартиру, примыкавшую к той, в которую привез Саймона. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, и человек внутри, пристально посмотрев на гостя, узнал его.
— Вы все сделали?
— Да, полковник. Все записалось прекрасно. Завтра с утра у вас будет и видеопленка. Мы уже упаковываем оборудование.
— Хорошо.
Цю вернулся в прежнюю квартиру. «Дядя» все еще сидел на своем месте у стола под окном, взгляд его невидящих глаз был устремлен в ту же самую точку.
— Он уехал. Нам тоже пора уезжать.
Пару секунд старик не реагировал на его слова. Потом заложил руки за голову, громко зевнул и потянулся всем телом.
— Очень хорошо, Красный Дракон, — он почесал под мышкой и снова зевнул. — Все прошло хорошо.
Цю испустил длинный вздох облегчения.
— Спасибо вам, Старший брат.
— Да ладно, чего уж там! — сказал Сунь Шаньван.
Глава 4
Из окон офиса «Дьюкэнон Юнг», осуществлявшей торговые операции по всему миру, открывался прекрасный вид на гавань. Впрочем, окна других крупных фирм выходили туда же. Но, в отличие от всех остальных конкурентов, компания еще много лет назад расположилась не на самой набережной, а немного поодаль, на Куинс-вэй. Со времени основания в конце 70-х годов прошлого века компания никогда не меняла своего адреса, хотя само здание несколько раз полностью перестраивали. Теперешний офис соседствовал со зданием Верховного суда и насчитывал двадцать этажей. Все стекла его многочисленных окон были голубыми — по прихоти Дэвида Юнга, который тогда руководил компанией. Его племянник, Саймон, предпочел бы снести здание до основания и отстроить его заново, но для таких экстравагантных жестов время было явно неподходящим. Строительную индустрию лихорадило — в преддверии будущего колонии пессимистические настроения возможных заказчиков все усиливались. Все крупные строительные проекты были либо отложены, либо заморожены до 1997 года, когда станет ясно, что принесет
Сегодня после обеда Саймону предстояло лететь в Сингапур, а перед этим — провести служебное совещание. Эта перспектива не слишком радовала его.
Он работал в своей любимой позе — стоя за высокой конторкой у окна с тонированным стеклом, откуда можно было видеть бухту. Зачастую Саймон черпал вдохновение, наблюдая за бурной жизнью гавани, словно за театральным действом. А сегодня он просто нуждался в нем. Он провел несколько утренних часов, вникая в детали пятилетнего плана развития «Дьюкэнон Юнг электроникс», вымарывая из текста те позиции, которые, на его взгляд, были неоправданно оптимистичными, и делая подробные заметки на полях черновика. В общем, он пытался усовершенствовать плод раздумий коллектива дочерней фирмы. Это была скучная работа, и когда, покончив с ней, Саймон сунул документ в папку для исходящих, он испустил вздох облегчения. Он приступил к изучению эскиза проекта нового здания правления коммунальных сооружений в Кучине, на строительный подряд которого «Д. Ю. констракшн лимитед» намеревалась подать заявку, и в этот момент раздался телефонный звонок.
— Да?
— Мистер Юнг, здесь ваша жена.
— Попроси ее войти.
Дверь распахнулась, и Саймон повернулся от конторки: в дверном проеме стояла Джинни, но позади нее он увидел свою секретаршу, которая явно была в нерешительности.
— Да, Мери…
— Слушаю, мистер Юнг?
— Как только вы получите данные по ценам на золото на сегодняшнее утро, сразу же сообщите мне. Даже если у меня будет совещание.
— Понятно, мистер Юнг.
Возраста Мери точно никто не знал, но ей было что-нибудь около пятидесяти пяти. Она поступила на работу в компанию шестнадцатилетней девочкой. «Д. Ю.» намеренно осуществляла политику набора персонала преимущественно из китайцев. Хотя по традиции, берущей начало в прошлом веке, у директоров компании секретаршами всегда были англичанки. Однако обязанности этих женщин были куда шире: они исполняли функции личных референтов, отвечали на телефонные звонки и проявляли всяческую заботу по отношению к боссу, становясь чем-то вроде приемных матерей. Вот почему Мери, проводив Джинни в зал для совещаний, осталась ждать в дверях — она знала, когда она может понадобиться, ибо была способна оценить и отвратить любую угрозу. Ни одна жена не справилась бы с подобной задачей, особенно в том случае, когда сама супруга может явиться потенциальным источником опасности…
— Это пока все, Мери. Подержи до поры помощника комиссара Рида во внешней приемной, а Джорджа Форстера немедленно вызови ко мне. Но так, чтобы Рид не видел его.
Мери кивнула и молча закрыла дверь.
— Может быть, я пришла слишком рано? — спросила Джинни. — Я бы не хотела мешать тебе.
Он покачал головой.
— Да нет, все в порядке. Ты купила подарок Диане ко дню рождения?
Джинни расстроилась — муж словно не заметил приложенных ею усилий, чтобы хорошо выглядеть. Она была в черном, слегка укороченном платье с белым воротничком, украшенным скромной серебряной брошью. В этом наряде она выглядела строгой и солидной, настоящей женой председателя Совета директоров. Но сам председатель не заметил этого.
— Да, я купила подарок. Что, по-твоему, я приобрела? — Джинни начала рыться в черном с золотом пластиковом пакете и наконец вытащила платье.
— Очень милое. Да, мне нравится. Хотя, как ты думаешь, ей разрешат носить это в школе?
Джинни пожала плечами.
— В любом случае оно ей совсем не помешает. Пригодится позже. Может быть, его отправить с посыльным?
— Можно отправить вечером, когда будут забирать почту. Уходя, попроси Мери сделать это. Что там у тебя, открытка?