Шпора дракона
Шрифт:
Подойдя к нижнему каскаду у основания холма, Джиджи пришлось замедлить шаг. Красный свет стал синим; болотистые поля закончились и начался лес. Джиджи начал подниматься по крутому склону, состоящему из огромных валунов, скользких ото льда. Он засунул рукавицы в карманы, чтобы сохранить их сухими, когда придется карабкаться по склону с помощью рук, На расстоянии примерно трети пути от вершины поток пересекал дорогу, которая вилась вокруг холма и вела в храм. Простенький, но крепкий мост был перекинут через поток. Мост был достаточно высок, чтобы
Вскоре Джиджи достиг моста. Проще и безопаснее, а возможно и быстрее, было бы выбраться на берег и выйти на дорогу, тем не менее дворянин не хотел сам отказываться от выбранного пути, хотя ему было холодно, он устал и чувствовал легкий голод. Когда он был ребенком, другие дети называли эти каскады ступеньками Селины, и говорили, что если кто-нибудь заберется на их вершину, то исполнится его или ее заветное желание. Конечно, нужно было подняться по воде и при свете луны, но Джиджи подумал, что Селина должна сделать скидку на время года и погоду.
Слабый внутренний голос говорил, что он только потеряет время, играя в детские игры. Голос был подозрительно похож на голос тети Доры, поэтому Джиджи не обратил на него внимания и продолжал подниматься, оставив дорогу позади.
Мастерство, с которым он карабкался по склону и перепрыгивал с камня на камень ничуть не уменьшилось с годами. Это очень радовало его. Может, он и не выглядел проворным, как горный козел, но ощущал себя таковым, пока не добрался до последнего каскада.
Последний каскад был выше и круче остальных, а у его основания была широкая лужа. Воздух здесь был более влажным, и от этого скалы были мокрыми.
Джиджи прыгнул между двумя большими валунами, поскользнулся и растянулся на выступе, который нависал над лужей.
Он ушибся, но сильно не пострадал. Внутренний голос, похожий на голос тети Доры сказа:
— Тебя ведь предупреждали.
Джиджи решил, что было бы неплохо, если он доберется до вершины засветло.
В этот момент небо стало очень, очень темным. Джиджи подумал, что это, может быть, туча закрыла заходящее солнце. Он подождал минуту, сидя на выступе, затем другую, надеясь, что станет светлее. Лес вокруг оставался темным.
Джиджи понял, что просчитался. Солнце уже зашло, а сумерки в густом лесу были очень короткими.
«Сегодня должна быть полная луна», — вспомнил он. «Она скоро взойдет», — убеждал он себя.
В темноте вокруг было что-то жуткое. Она была полна шуршанием и щелканием, которые он слышал даже сквозь шум каскада. Не желая ждать, пока взойдет луна, Джиджи начал наощупь взбираться по скалам в направлении каскада.
Его рука уперлась во что-то чешуйчатое, он отдернул руку и, не удержавшись, с плеском упал в лужу.
Джиджи поднял целый фонтан брызг и сразу же промок до костей. Глубина была всего около трех футов, но этого было достаточно, чтобы молодой человек мог почувствовать, как холодная вода потекла ему в сапоги.
Сквозь тучи на востоке пробился лунный свет, осветив
Джиджи задохнулся в пронзительном крике и рванулся назад. Вокруг него в волнах, поднятых его падением, качались раздувшиеся трупы людей.
В тот момент, когда он отступил назад, один из трупов спереди ожил и бросился на него, как форель на наживку. Острые, как бритвы, зубы едва не зацепили его. Джиджи в ужасе закричал.
Он узнал существа из книжек дяди Дрона. Они были не просто трупами, а лацедонами, монстрами, питающимися телами утопленников. Джиджи сделал еще один шаг назад, но лацедоны окружили его. У дворянина хватило ума на то, чтобы выхватить шпагу.
Второй лацедон занес руки над его головой. Джиджи почувствовал вонючий, едкий запах его дыхания, когда существо приблизило к нему свое гниющее лицо.
Затем монстр ударил Джиджи по лбу своими пальцами с повисшими на них водорослями. Джиджи воткнул свое оружие в тело существа, но лацедон освободился и нырнул в воду.
Оставшиеся лацедоны плавали вокруг него и били его но ногам, пытаясь уронить в воду. Изредка они всплывали на поверхность и злобно смотрели в лицо Джиджи.
«Они играют со своей добычей», — подумал Джиджи, подавляя подступающую к горлу тошноту.
Из раны над бровью лилась кровь, застилая один глаз, и стекала в воду. Это приводило живых мертвецов в исступление. Джиджи снова пронзительно закричал и, пытаясь расчистить себе путь к берегу, начал расталкивать отвратительных монстров по сторонам. Действовать в воде было очень трудно, а нападавших было слишком много. Нельзя было идти не оглядываясь вперед — они могли напасть сзади.
Один из лацедонов поднялся и двинулся к Джиджи. Молодой человек теперь мог лучше рассмотреть его чешуйчатое тело, водянистое гниющее лицо и желтые навыкате глаза. Другой лацедон тоже принял вертикальное положение, затем еще один и еще, пока все живые трупы не двинулась на него как солдаты.
Дворянин развернулся в холодной воде, он не мог выбрать, куда бежать. Он уловил мерцание путеводного камня, исходящее из голенища его сапога. Свет камня был виден в темноте даже из-под воды.
Джиджи вытащил камень, надеясь, что его свет сможет победить монстров, или хотя бы ослепить их. Он попытался вспомнит кусочек считалочки, которую он знал в детстве: «Вампир боится света дня, а днем тебя, его, меня».
Путеводный камень осветил берег, но его свет никак не повлиял на живых мертвецов.
Монстры начали булькать, как тонущие люди, которыми они собственно и были.
Все вместе они подняли свои руки. Джиджи догадался, что это был своего рода воинственный клич. Лацедоны, оскалившись, злобно смотрели на него.
«Конец!» — подумал дворянин.
Вдруг позади него с вершины каскада раздался страшный рев. На глазах у Джиджи тела лацедонов загорелись холодным голубым пламенем. Трупы нырнули обратно в пруд. Вода в потоке искрилась голубым светом, поглощая мертвецов.