Шрам на ладони
Шрифт:
— В общей сложности два дня. Голова больше не болит?
— Терпимо.
Сергей встал и прошелся по комнате, разминая ноги. Лина следила за ним взглядом.
— Ужинать… будешь? — с запинкой спросила она.
— Честно говоря, поел бы.
В пустом животе заурчало от мысли о еде. В тот злополучный день Сергей успел только позавтракать, вполне резонно рассчитывая на вкусный Катькин ужин после перестановки мебели. Значит, если посчитать, он не ел почти трое суток.
— Я сейчас, — Лина вышла и вернулась с его одеждой, чистой и отглаженной.
Сергей
Лина ела вяло и как-то странно смотрела на него.
— Кто такая Катя? — вдруг спросила она.
Сергей поперхнулся. Кусок встал комом в горле.
— Это… моя одноклассница, — ответил он, даже не поинтересовавшись, откуда Лине известно это имя.
— Ты звал ее во сне, — сказала Лина. — Если хочешь, я ей сообщу, что ты здесь.
Она ждала какой угодно реакции, но только не этой. Сергей отшатнулся, как от удара, и стиснул зубы.
— Некому сообщать, — глухо сказал он. — Ее больше нет.
— Ты ее убил? — буднично-просто спросила Лина и напряглась, готовая тут же сорваться с места, чтобы отскочить подальше.
Но он посмотрел на нее удивленно и обреченно.
— Ты тоже так думаешь, — он не спрашивал, а скорее, утверждал. — А ведь это альбинос сделал…
«Он сумасшедший, — подумала Лина. — Он выпадает из реальности и не помнит, что делает… Типичный бред… Альбинос какой-то…»
— Если бы я не покупал эту менажницу… Надо было идти быстрее. Зачем ей теперь этот хрусталь? Ведь свадьбы не будет…
«Не бред! Они готовились к свадьбе… А потом он ее приревновал и убил. Точно. Тетя Клава говорила, что он знакомится, шуры-муры…»
— Всего полчаса, — словно сам себе говорил Сергей, — а вся судьба моя вверх ногами. Все могло быть иначе… — Он посмотрел на Лину, перевел взгляд на свою забинтованную руку и спросил: — Или не могло?
«Она смотрит на меня, как на сумасшедшего… Я, наверное, правда схожу с ума… Ведь все, что случилось, я знал наперед! Знал! Только не хотел верить… Боже, ну как можно поверить в такую чушь? Старуха цыганка набормотала невесть что. Любой на моем месте пропустил бы это мимо ушей».
Но другой голос возражал ему запальчиво:
«А если бы не пропустил? Я смог бы все изменить?»
— Ты решишь, что я сошел с ума, — грустно сказал он Лине. — Но мне не так давно цыганка по руке гадала. Я об этом и думать забыл. Сейчас только вспомнилось. И знаешь, все случилось именно так, как она говорила. Стал бездомным, бегаю, как заяц. И кровь была.
«Кровь человеческая окропит руки твои и оставит на тебе свой след. Переменит долюшку твою», — зазвучал в ушах шамкающий голосок гадалки Груши.
— Тебе нагадали, что ты убьешь Катю? — спросила Лина.
— Что без вины виноватым стану, — вздохнул Сергей. — Когда я вошел, они уже были мертвы, она и охранник. Я подумал сначала, что она спит. Она лежала головой на столе… Я поднял ее, чтобы посмотреть, может, еще жива?
Голос у него был тусклый и обреченный. Лина почувствовала, как потихоньку отпускает ее душу противное опасливое напряжение.
Сергей говорит так буднично и устало. Похоже, говорит правду.
Ей вдруг стало так жаль его, так больно, словно игла впилась в сердце. Она потянулась к нему через стол и спросила, глядя в глаза:
— Значит, ты опоздал?
Сергей кивнул.
— Я покупал ей подарок. Такие хрустальные салатницы, знаешь? Катька замуж собиралась. — Он поднял голову и добавил удивленно, словно только что сообразил: — А вообще, я пришел вовремя, минута в минуту. Я специально не торопился, гулял. Ей еще полчаса до конца работы оставалось. Я и подумал: «Что я там торчать буду? Все равно, пока инкассаторы приедут, деньги посчитают, Катька все опечатает — мне на улице придется торчать». У них в обменном пункте строго: когда валюту сдают — никого посторонних.
Лина вдруг поняла, как он мучается, обвиняет себя в том, что не использовал, может быть, единственный шанс сохранить жизнь своей подруге. Ей захотелось погладить его по голове, прижать к себе, утешить.
Как странно, что еще несколько минут назад она его боялась.
…Непостижима женская душа. Всегда готова распахнуться навстречу слабому и обиженному.
Кто же обидел этого сильного с виду мужчину? Судьба?
Лине так захотелось помочь ему чем-то. Что она могла сделать? Только выслушать внимательно и участливо, дать ему выговорить, выплеснуть то, что тяжким грузом лежало на сердце, чтобы он не оставался один на один с обрушившимся на него несчастьем.
Она придвинулась поближе и провела ладонью по его волосам.
— Тебе удалось убежать?
— Да. И они меня ищут. Я оставил там сумку, а в ней мои документы.
— И это тебе тоже предсказала цыганка?
Как и любая девчонка, она была неравнодушна к разного рода гаданиям и предсказаниям. Мужчины обычно не верят в эту чепуху.
— Я только сегодня ее вспомнил, — сокрушенно сказал Сергей. — Я должен был тогда проводить опыт и совсем не придал значения тому, что этой бабке вздумалось накаркать. Да и невозможно было воспринимать ее слова всерьез. Разве я мог подумать, что кровь действительно будет на моих руках? Что меня могут обвинить в убийстве? Это все было так далеко от меня, так нереально. Я жил спокойной нормальной жизнью. Господи! — он закрыл лицо руками. — Неужели нельзя все вернуть назад?
— Назад… — Лина задумалась. — А если вперед?
— Вперед?
— Ну да! — Лина торопливо стала объяснять: — Смотри, ведь ты совершенно особый человек. Никто не знает, что с ним будет дальше, а ты знаешь. Понял?
— Нет, — вздохнул Сергей. — Как это может мне помочь? Ведь дальше должно быть еще хуже…
— Что хуже?
— Тюрьма и сума. «Попадешь ты в темницу, коли отведаешь хлеба в доме врага твоего», — произнес он с теми же интонациями, что и старая цыганка.
— У тебя есть враги?