Шрам на ладони
Шрифт:
Так этот безмозглый приобрел себе пейджер. Оправдывался:
— Да он теперь у каждой домохозяйки. И удобно. Я по своим делам мотаюсь, а вдруг срочно нужен — так ты мне сообщение.
Вот теперь Негатив решил воспользоваться пейджером Толяна. Не зря же балбес деньги тратил. К тому же нужен он был срочно. Такие дела лучше на пару решать, чтоб без подвоха.
А дело было простое. В шкафу у Негатива лежала сумка, битком набитая деньгами.
Они сговаривались, определяя их с Толяном долю с выручки
И закрутилась в мозгу у Негатива простая арифметика.
Их с Толяном треть — пять штук на двоих. Десять уходят Бате. А еще три? Неучтенные… Незапланированные… Хрена пухлого их-то отдавать?
Правда, Батя говорил: «Пятнадцать-двадцать. День на день не приходится».
Ну так, может, не шла в тот день в обменке работа, не накрутили они верхней суммы…
Но деньги после налета они считали вместе с Толяном — вместе и решать. А то заложит, гаденыш.
По полторы на нос — премиальные за труды. Нормальная сумма.
В центре, на оживленной улице ухлопали охранника и девчонку.
Хорошо, успели вовремя смотаться. Пока Толян выручку изымал, Негатив заметил, что палец у кассирши замер на кнопке сигнализации.
Толян прилетел сразу же после сообщения на пейджер — видно, дома сидел.
Сначала он слушал Негатива с недоверием — а вдруг тот его подловить хочет. Но потом поверил, глазки загорелись.
— И то верно, Негатив. Откуда он узнает?
Они достали сумку и вновь все пересчитали.
Отложили часть, чтоб передать Бате. Он сказал, что посыльный заедет в понедельник после обеда. А остальное поделили по-братски.
Негатив подумал, что все равно маловато. Два убийства — и всего четыре штуки «зеленых». За каждого — по две.
А в итоге жизни паренька охранника и рыжей кассирши стоили — по девять тысяч баксов.
Даже тачку приличную за такие деньги не купишь.
Глава 23
НАВСТРЕЧУ СУДЬБЕ
Он не хочет чувствовать себя теленком, которого ведут на заклание. Не хочет сидеть и ждать, опустив руки, когда свершится предрешенное. Не желает с тупой покорностью ждать неизбежного.
Ты убегаешь, а судьба догоняет. Ты мечешься, а тебя подстерегают — и бац! Получите!
Испей чашу свою до дна…
Ну что ж, раз ему суждено ее испить, то он поторопится. Добровольно, большими глотками, глядя своей судьбине прямо в лицо.
Я не боюсь тебя. Я не прячусь. Я готов!
Он будет стараться опередить предначертанное. И может быть, тогда ему удастся разорвать этот круг, вырваться за определенную программой черту.
Программа… Ведь он сам умеет программировать компьютеры. Умная машина послушно выполняет то, что он внес
Итак, решено! Он будет действовать. Пусть исполнится предначертанный кем-то свыше план, а потом заглянем туда, за грань, в неизведанное и постараемся изменить заключительный файл.
— Я поеду с тобой, — без колебаний заявила Лина.
— Даже не думай! — оборвал ее Сергей.
Но она уперлась, как бычок, насупилась. Если уж ей что-то приходило в голову, то переубедить ее было невозможно. Маленькая, тоненькая, а характер…
Сергей скрипнул зубами.
— Ну куда ты со мной? Куда?
— Тебя ищут одного, — возразила она. — А нас будет двое.
— И что?
— Так ведь на двоих не обратят внимания! И потом, сам же говоришь, что у мамы твоей засада. Тебя сразу схватят, а если приду я…
Конечно, она была права. Но не может же он прятаться за девичью спину. Подставлять еще и ее… Нет уж, хватит Ванечки.
А Лина просто не могла отпустить его одного. Она же изведется в неизвестности.
— Я сказал: нет! — отрезал Сергей.
Она топнула ногой, дерзко вскинула голову.
— Да! И не спорь.
Он рывком сдернул с крючка пуховик. Надо спешить, скоро будет светать. Некогда спорить с упрямой девчонкой.
— Ты что? — округлила глаза Лина. — Ты в этом собираешься идти?
«Высокий, усатый, одет в пуховик…» — по этим приметам ищет его милиция. Значит, надо все это изменить! Во что же его переодеть. Ее куртка на него не налезет.
— Но сначала усы, — строго сказала она. — Садись. Я тебя брить буду.
— Брить?
Сергей глянул в зеркало. Соображает, малышка. Как он этого не учел? Вот только бриться он будет сам.
А Лина уже подогревала воду в чайнике, меняла лезвие в простеньком станке. А сама лихорадочно соображала, где достать для Сергея другую одежду.
Идея! Нелепая, конечно, но за неимением другой…
Днем, когда она забегала в конюшню проведать Гордого, Лина видела, что старший зоотехник, переодеваясь после смены, оставил в подсобке свою старую кожаную куртку.
Воровать нехорошо… А кто ворует? Она просто возьмет, а потом вернет.
«Когда все кончится, — подумала Лина, — я не только верну, но и куплю Ивану Петровичу новую. Накоплю денег и куплю».
Она заперла Сергея на ключ и тихонько выскользнула на улицу.
В деревнях по ночам темно, хоть глаз выколи. Нет здесь городских фонарей, неоновых вывесок, подсвеченной рекламы. А у них в поселке, где все жители работали, в основном, на конезаводе, спать ложились рано, чтобы чуть свет встать на работу.