ШРАМ: ОБРЕТЕНИЕ АДА
Шрифт:
Проблема использования пушки заключалась еще и в том, что установка в подземной лаборатории во время испытаний пожирала океан энергии для питания могучих электромагнитов. Тот заряд электричества, который насыщал исполинские конденсаторы пушки, был сопоставим с полусуточными расходами небольшого городка, и вопрос стоял еще и в портативности установки. Целый «поселок» из трансформаторов и громоздкого оборудования обслуживания «проекта 62» занимал солидных размеров комплекс технических сооружений полигона.
Но тут, опять же по разработке самого Комарова, выход нашла Зона. А именно — ученые научились «выдаивать»
Никто, кроме Комарова не знал подробностей его разработки. Лаборатория переживала тяжелые времена, и его «артефактная сборка», вынеся буквально пару испытаний в «полевых» условиях, отправилась на склад, а «проект 62» оказался временно заморожен, основные же усилия исследовательского сектора оказались брошены на запуск и отладку установки «Пульс». Комаров из-за этого поругался с Лебедевым, после чего их отношения обострились, и Геннадий Петрович подал в отставку. Дальше тропки Лебедева и Комарова разошлись, а разразившаяся вскоре Катастрофа оборвала их навсегда.
Экспериментальная установка, прототип «пушки Гаусса» так и осталась в подземном бункере лаборатории под Припятью, и Зона сама сделала те места недоступными для людей, окружив их гигантскими полями жутких ловушек, хищными тварями, рыщущими там, и убийственным радиационным фоном. Может, как потом не раз думал Комаров, это и к лучшему, природа сама позаботилась о том, чтобы отобрать у ребенка-человечества страшную игрушку. Не смогла спрятать от него тайну атомного оружия, так хоть секреты артефактов не достанется в руки. Люди ведь все великие тайны природы норовят обернуть не иначе как в оружие для уничтожения себе подобных и всего вокруг заодно.
Комаров теперь оказался перед самым нелегким выбором в его судьбе. Жизнь среди людей — на положении изгоя-парии, лишенного любимого дела, фактического смысла существования… Или туманные и ненадежные, но все же перспективы делать то, что не мог ранее. И все же — кто они, те таинственные, но имеющие нешуточную власть люди, пославшие к нему этого бродягу? Демон искушения прочно засел в душе Комарова, терзая ее.
Ученый раз за разом спорил с ним, пытаясь найти отговорки не ввязываться в авантюру… И не находил их убедительными. Еще до конца не разобравшись в себе, он уже знал, что принимает предложение странного и страшного бродяги.
Бандитов Шрам заметил еще издалека. По правде говоря, не увидеть такое стадо (иначе толпу криминального социального элемента язык не поворачивался назвать) не мог бы только слепой. И глухой, так как шума, гогота и рева подобное стойбище питекантропов производило много. Ни о какой дисциплине, маскировке и серьезности речи тут и не шло, бандиты вели себя привольно, как дома или на пляже в отпуске. Подобная беспечность смешила и удивляла одновременно. Впрочем, Шрам ничего, кроме гибели, этой человеческой мрази и не желал.
Плохо было то, что вход на Свалку был обнесен высокой бетонной стеной, а чья-то «добрая» душа догадалась
— А ну стоять, фраер! Грабки кверху и не дергайся!
Наемник подчинился. Он уже знал, что уголовники, хоть и являющиеся беспардонными грабителями на своих территориях, за определенную мзду все же пропускают посетителей через Свалку. Оставалось только надеяться, что не позарятся на оружие и бронезащиту, выторгованную у Валерьяна в обмен на услуги по ликвидации отряда военных и вырванную у Халецкого информацию. Предводитель бродяг подсобил не только с комбинезоном, а еще и поделился патронами к «Валу» и стареньким, но еще вполне исправным детектором аномалий, который работал все же лучше, чем встроенный в ПДА, да еще и способный обнаруживать артефакты. Тем более что в одном из карманов костюма лежали завернутые в полиэтилен деньги. Сумма не очень большая, но, тем не менее, отдавать ее будет очень жалко…
«Вал» висел за плечом, и схватить его не будет проблемой. Мощная дозвуковая пуля тяжелым тараном прошибает даже кевларовые бронепластины армейской защиты, а уж самодельные, обшитые изнутри кусками текстолита бронежилеты бандитов даже не заметит. Руки так и чесались срезать троих уголовников одной короткой очередью, но переполошить весь лагерь бандитов и заставить их начать охоту за собой Шрам пока не решался.
Один из бандитов подошел совсем близко. Двое других замерли в паре шагов от бродяги. Оба были вооружены «калашниковыми», и держали оружие наготове. Плохо. Неужели и правда ограбят?
— Так, фраер, ты на нашей территории. Чтобы пройти надо платить.
— Без базара, — перешел на нужный жаргон Шрам. — Сколько?
— Ишь ты, сечешь фишку, — ухмыльнулся бандит. От него нестерпимо пахло скисшим потом и водочным перегаром, — Сколько при себе есть — все наше. Снарягу не тронем, не ссы. А бабло на общаг пойдет, сам понимаешь, пацанов уважать надо.
— Не пойдет, — качнул головой наемник, — Косарь отстегну, не больше. Деньги на другую тему нужны. Не серчайте, братва.
— Опа, еще и торгуется… — покачал головой бандит. — Ладно, идешь с нами. По-другому базарить будем тогда… Шиш, Кеша, берем его, жи…
И не договорил. Шрам, сообразив, что по-хорошему уже не договориться, сильно и коротко пнул тяжелым ботинком уголовника по ноге, добавил локтем в висок и, сцапав его за шею, развернул, прикрываясь им как щитом. Бандит заорал, выругался трехэтажным матом, но, пойманный на удушающий захват, дергаться не рискнул. Шиш и Кеша замерли в нерешительности, что же им делать дальше. Наемник отступал к кустам, волоча заложника с собой.
— Не стрелять, усоски! — хрипел бандит, задыхаясь. — Меня продырявите!
Шрам, прикрывшись телом уголовника, нырнул в густую зелень кустов, пинком отшвырнул от себя врага, а потом юркнул в неглубокий овраг, сразу же упал на землю. Правильно сделал — тут же загрохотали автоматы, прошивая кусты насквозь, рубя ветки и листву. Шрам отполз подальше, вскочил и что было духу помчался прочь, пригибаясь, чтобы не зацепило ненароком. Впрочем, бандиты палили в другую сторону, бестолково переводя патроны и грязно ругаясь.