Шрамы на сердце
Шрифт:
Утренний кофе разогнал последние остатки алкогольных паров.
Все валилось из рук, и писатель подумал о том, что начинающийся день еще только готовит свои сюрпризы. Ныла рука, обожженная разлитым кофе. У подъезда его поджидала пчела, обозленная за раздавленный кем-то цветок. Щека заметно опухла за несколько минут. Шнурки одного ботинка оторвались и остались в его ладонях.
Покорно выждав оформления протокола за не пристегнутый ремень, Матвей помчался к больнице. На одном из перекрестков он едва не выехал на красный цвет. Пронизывающий скрежет и заглохший двигатель вывели
Проезжавшие мимо водители крутили указательным пальцем у виска. Особо злобные размахивали средним пальцем.
Матвей включил аварийную сигнализацию и откинулся на спинку. Лицо и спина были мокрыми. Потянувшись во внутренний карман за платком, он заметил маленькие зеленые волдыри на запястье. Место, за которое его схватил старик, покрылось твердой и гладкой корочкой. Матвей рассматривал руку, забыв о том, что находится посередине движения.
Сигналы клаксонов привели его в чувство, и писатель завел мотор. О необходимости выключить аварийную сигнализацию он вспомнил только у ворот клиники.
Доктор Шувалов в нарушение всех законов о местах для курения, пускал дым на крыльце, нервно поднося сигарету к губам. Увидев машину Матвея, он двинулся к стоянке.
«Должен быть повод для такого странного поведения», — предположил Матвей.
— Его увезли сегодня под утро, — доктор был сильно взволнован, — приехали, сунули под нос удостоверения, втиснули старика в какой-то скафандр и увезли.
Матвей пожал протянутую руку. Доктор был совсем другим. Он был настолько взволнован, что иногда заикался, как один из его пациентов.
— Кто это был?
— Удостоверения министерства юстиции. Но номера грузовиков были черными…
— Военные?… — Матвей закурил.
— Не знаю. Вчера, кстати, после вашего ухода пришел мужчина. Мы с ним поговорили около получаса. Он сначала просил меня о возможности поговорить со стариком, расспрашивал о вас. После того, как я ему сообщил о невозможности встречи с больным, он словно с цепи сорвался. Начал кричать, предлагал деньги. Потом бросился к его палате, где его скрутила охрана. Я не думаю, что этот человек был из маниакальных последователей Двинина.
— Кем он представился?
— Профессором Маревским. Предполагаю, что он служил в особых войсках или занимается восточными единоборствами. Он разобрался с этими двумя «качками» в два удара, — доктор заметил смятение писателя, вы с ним знакомы?
— Да, довелось пообщаться, — Матвей в три затяжки докурил сигарету, — спасибо, вам за помощь. Надеюсь, это произошло не из-за моего визита. Я поеду.
— Будьте осторожны. И еще… Матвей Алексеевич, если что-нибудь узнаете, пожалуйста, позвоните мне, — доктор протянул визитку.
Писатель кивнул в ответ и взял визитку.
Вырулив из медгородка, Матвей поехал в редакцию. Желание написать заявление переросло в твердое намерение.
— Редактор у себя? — спросил Матвей у секретарши, опешившей от внезапного вторжения в ее владение-приемную.
— Пока еще, не пришел, Матвей Алексеевич. Можете оставить сообщение, я передам.
— Отлично,
Сюрприз дня ждал его в подъезде дома. Он шарил в карманах, пытаясь найти затерявшиеся ключи. Тупая боль оглушила его и растекалась от затылка. Размякшее тело не устояло на ватных ногах, и Матвей упал на четвереньки. Чьи-то руки удержали его на весу, не дав распластаться на полу. Через секунду писатель погрузился в темноту.
7
— Ну, давай уже, приходи в себя! Потом поспишь, времени мало, — кто-то легонько бил Матвея по щекам.
Мужской голос показался знакомым. Запах нашатыря вывел писателя из обморочной слабости и головокружения. Руки были связаны за спинкой стула. Запястье ныло еще сильнее, словно по чувствительной корочке провели наждачной бумагой. Попытка вытащить руку из петли обернулась сильным кровотечением.
— Ну, зачем же так? Сидите смирно, я не задержу вас. У меня есть несколько вопросов и мне нужны правдивые ответы, — мужчина снял повязку с головы Матвея и обвязал ей запястье. Писатель открыл слипшиеся глаза. Маревский сидел напротив.
— Что вам нужно от меня?
— Вопросу буду задавать я. Договорились? — профессор проверил веревку на запястьях Матвея. — Для начала, расскажи мне, почему этот дохляк следил за тобой? — профессор кивнул куда-то в сторону.
На полу между креслом и диваном без сознания лежал связанный Виктор.
— Я не знаю.
— Хм, ладно. Я вижу, вы общались со стариком? — Маревский осматривал больную руку писателя. — Зачем вы искали Эмиля Аскарова? Вы сектант?
— Я писатель. Пишу книги. Собирал рабочий материал. И только.
— Ты думаешь, я поверю в это дерьмо?! Не надо вынуждать меня применять силу! Допустим, ты не врешь. Это тогда кто?
Виктор начал приходить в себя.
— Он журналист и готовил репортаж о старике, — Матвей почувствовал зуд в запястье. Он придвинулся к спинке, чтобы ослабить натугу.
— Сладкая вы парочка, ребята, — Маревский перелистал документы писателя.
— Интересно, вам это зачем?
— Дело в том, что Эмиль Аскаров это я и мне нужен этот старик.
— И зачем же он вам? — Виктор пришел в себя и присел, оперившись спиной о стену.
— Кто у нас проснулся… — профессор разрезал веревки на запястьях Матвея, — я думаю, теперь он и тебе нужен.
Рука Матвея была покрыта зеленой корочкой от тыльной стороны ладони до локтя.
— Нам потребовалось много времени, чтобы забыть этот кошмар, — Маревский — Аскаров достал из аптечки микстуру с какой-то мазью и обильно обтер ей руку писателя. — Куча параноиков и психопатов перестали преследовать нашу семью когда мы сменили несколько квартир и фамилии. Два года назад у меня родилась дочь. Все было замечательно. Семья, отличная работа, почти достроенный загородный дом. Недавно у моей дочери появились язвы на коже. Мы думали это псориаз или что-то в этом роде. Но когда язвы начали принимать зеленый цвет, я чуть не сошел с ума. Я полагаю, что только старик знает как избавиться от этой болезни.