Шрамы на сердце
Шрифт:
После этого выигрыша она больше не покупала билетов. Ее занимали более интересные занятия. Много времени она проводила в теплицах вместе с маленькой Лизой, ухаживая за растениями. Она с необычайным удовольствием развешивала фотографии, помещенные в рамки. В основном это были снимки с отдыха на море — их первого совместного отпуска после свадьбы. Были среди них фотографии, запечатлевшие свадебное пиршество; их она разглядывала особенно долго.
Они провели десять дней в Испании, нежась под солнцем, купаясь в море и любуясь
Ей удалось уговорить Эмиля съездить к престарелой матери Олега. И настояла на том, чтобы это путешествие из Москвы до деревушки в Кировской области они совершили на машине.
Старушка теребила крючковатыми пальцами трость, и молчаливо слушала рассказы о сыне. Она поила гостей индийским чаем и угощала яблочным пирогом, комментируя каждую фотографию сына в школьном альбоме, по-старчески причитая об упущенных возможностях и городских вертихвостках, сбивавших парня с толку.
После возвращения из поездки они взялись за оформление документов на усыновление Максима, сына погибшей в тайге Лизы. Мать ученой умерла от лейкемии, примерно в тот момент, который шасси самолета, прилетевшего из Мадрида, коснулись посадочной полосы аэропорта Внуково.
— Какой очаровательный! — воскликнула Карина, когда впервые увидела белокурого мальчика на игровой площадке детского дома.
— Максиму скоро шесть лет, но он уже умеет читать и считать. — Полноватая воспитательница, словно неуёмный коммивояжер, крутилась вокруг ребенка (сдувала пылинки?) и наигранно улыбалась. — Еще он прекрасно рисует. К тому же у него великолепный слух — Максим солист нашего вокального ансамбля. Максим, поздоровайся!
Мальчик стеснительно взглянул на пришедших. Его руки скрылись за спиной.
— Здравствуйте, — еле слышно произнес мальчик.
— Это тебе, — Эмиль протянул игрушечный грузовик с дистанционным управлением.
— Вау! — лицо мальчика оживилось, и в глазах запылал огонек. Он протянул руки и принял подарок. Вокруг него тут же собралась небольшая толпа изумленных ребят.
— Что нужно сказать, Максим? — воспитательница продолжала улыбаться, сверкая ровными рядами белых зубов.
— Спасибо большое… Мне мама обещала такой из командировки привезти.
— Это твоя мама просила передать. Она нам много о тебе рассказывала, — произнес Эмиль, присев перед мальчиком на корточки.
— А мама скоро приедет?
Простой, на первый взгляд вопрос ребенка заставил взрослых переглянуться. Воспитательница смущенно отвела взгляд. Улыбка, шустрым воробьем упорхнула с ее лица.
— Твоя мама пока не может приехать. Она очень-очень далеко. У дяди Эмиля дома есть большая карта. Когда ты приедешь к нам, он тебе покажет, где побывала твоя мама, — Карина присела рядом с Эмилем и потрепала волосы мальчика.
— Когда я вырасту, тоже стану ученым и буду много путешествовать, — сказал мальчик, со звонкой
— Мы хотим, что бы ты жил у нас. Мама просила заботиться о тебе. Надеюсь, ты не против?
Мальчик покачал головой.
Эмиль кивнул на игрушку.
— Если хочешь что-нибудь еще, говори. Мы тебе привезем, — сказал профессор.
— Если вам не трудно… Я даже писал об этом Деду Морозу. Но он подарил мне гуашь и кисточки. — Мальчик растерянно перевел глаза на воспитательницу. Женщина одобрительно кивнула головой. — Мольберт и книгу про шифо…
— Живопись, Максим. Живопись, — помогла воспитательница.
— Да, — смущенно сказал мальчик.
— Хорошо. Завтра после работы мы заедем к тебе снова. С мольбертом и энциклопедией по живописи. Договорились?
Мальчик, разрумянившийся от радостного возбуждения кивнул.
На оформление документов и «отбивание порогов» у Аскаровых ушло около семи недель. Все это совмещалось с приятными хлопотами обустройства второй детской комнаты.
С волнением приезд братика ждала маленькая Лиза. Девочка нещадно засыпала родителей вопросами. К намеченному дню она украсила комнату ленточками и шарами.
Белокурый мальчик переступил порог дома Аскаровых, держа за руку приемного отца. В этот момент, за сотни километров от них, писатель Матвей Данилевский начал встречу с читателями.
3
Матвей долго не мог выбрать костюм, в котором отправится на встречу с читателями. Он примеривал один за другим, пока все его мучения не прекратила Анна.
— Этот самый лучший, — сказала она, обняв его со спины. В ее руках был галстук, отлично сочетавшийся с темно-синей рубашкой и серым костюмом тройкой.
— Спасибо, маленькая моя. Я бы совсем измучился. Ты поедешь со мной?
— Я останусь дома. Не смогу усидеть на месте больше получаса, — она развернула Матвея и поцеловала его.
— Позвоню, когда все закончится, — произнес писатель, когда их губы разъединились.
— Обязательно позвони. Буду держать за тебя кулачки.
4
Если верить табличке при входе, зал кинотеатра «Синема — Мир» был рассчитан на четыреста двадцать посадочных мест. Все они были заняты еще за полчаса до начала встречи.
Люди приносили стулья из фойе, буфета и устраивались между рядами.
— Человек пятьсот надо полагать. — Голос человека подошедшего сзади принадлежал Денису Шляхтину, литературному агенту Матвея.
— Не знал, что агенты ходят на встречи писателей с читателями, — ответил Данилевский и пожал протянутую руку.
— Я примчался, бросив все свои дела. Мест в зале нет. Ты не против, если я посижу за кулисами? — не дожидаясь ответа, Шляхтин уселся в кресло на колесах и двинулся на нем к сцене.