Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2
Шрифт:
– Ладно, твоя взяла… – тяжко вздохнул я. – Можно только последнее желание тогда уж?
– Чего ж нельзя? Можно! – подобрев, разрешил глава теневого мира. – Говори!
Я сказал. Все, опешив, уставились на меня. Маша, покраснев, улыбнулась. Даже Вован посмотрел с недоумением, а потом дико захохотал.
Глава 77
Что пожелать в последние минуты жизни? Да, можно сказать, что кто-то захотел бы попрощаться с близкими, кто-то выкурить крайнюю сигарету, а кто-то выпить бутылку текилы
Пахомыч не спускает с меня наполненный подозрительностью взгляд.
– Ладно. Ступай, – решил, наконец, он. – Только быстро!
– Ну, это уж как получится. — Я пожал плечами.
Чудовищная волна, цунами, извержение вулкана набирают мощь в моих кишках. На лбу выступил холодный пот. Минутку, еще минутку дай мне, мысленно обратился я к предательской жопе. Тактические портки до сих пор чистые только лишь благодаря моей железной воле, которой должен обладать каждый выживальщик.
— Держи, братка, – Вован протянул сигарету. — С дымком, епта, чтоб лучше сралось, гыгы!
– Вы двое, пойдете с ним, – кивнул Пахомыч своим архаровцам. — Но смотрите, ежели упустите, шкуру спущу!
— Не волнуйтесь, шеф, не сбежит, — усмехнулся один из верзил. — Давай, засранец, ступай!
— Стойте!
– - воскликнул я.
– Йокарный бабай! Чего ешо?! – взъярился Пахомыч.
– Эмм… а бумажка есть у кого-нибудь? – спросил я. – Ну, что вы все молчите, негодяи? Вам жалко кусочек бумаги? Да что ж вы за люди такие?
– На, держи! – Маша кинула маленький рулончик.
– О, благодарочка! – радостно воскликнул я.
– Сюды давай, – велел командир, толкая меня из комнаты в боковой проход.
Я прошел по коридорчику, слыша недовольное сопение за спиной. Может, удастся съебаться от этих ушлепков? Но лихорадочная надежда рассосалась, едва свернул за угол. Тупик. Стена из замшелого кирпича преграждает путь к свободе. Блин, что за мысли, Саня, ты все равно не бросишь своих друзей. Да и не побегаешь с полными штанами говна. Днище может выбить в любую секунду. Я ведь не блефовал…
Но как бы ни велика была сила, рвущаяся наружу из моего нутра, расстегивать штаны начал нарочито медленно, не спеша.
– Давай быстрее, гад! – прикрикнул один из конвоиров.
– Ты не видишь, у меня тактические брюки? – возразил я, хотя, наверно, весь позеленел от натуги, сдерживая извержение своего Йллоустоуна. – Или хочешь помочь мне с молнией? Ну, давай.
– Да пошел ты, говнюк! – громилы вскинули автоматы.
Ладно, не стоит над ними издеваться, а то еще словлю пулю раньше времени.
Наконец, спустив штаны и труселя до колен, уселся на корты. Еще не успел прикурить, а жопа, почуяв свободу, принялась срать. Нет, не так. Не просто срать, а СРАТЬ! Итицкая сила, как сказал бы Егорыч. Звуки, которые при этом раздались, просто чудовищны. Надеюсь, остальные не слышат.
– Парни,
Мордовороты переглянулись.
– Хрен с вами, нюхайте тогда! – мой голос заглушил рев горного дракона, издаваемый обезумевшей сракой.
– Ну, его нахуй, Колян, меня щас вырвет, – пожаловался охранник, тот, что был ниже ростом.
– Ты прав, Пахан, здесь некуда бежать.
Оба козла, сморщив рожи, скрылись за углом.
Ништяк. Теперь можно и пофилософствовать, так сказать. А воняет действительно, будь здоров. Я закурил. Табачный дым малость перебил, режущую глаза запашину. А говорят, свое не пахнет. Что за придурок это сказал? Тут бы помог противогаз с мощными фильтрами, да и то не факт.
– Ну, чего он там? – донесся скрипучий голос Пахомыча.
– Серит, собака! – ответил один из бандитов.
– Пусть закругляется!
В этот момент я дюзнул с такой мощью, что стены застонали рокочущим эхом. Видимо, это так напугало врагов, что они, наконец, заткнулись и больше не отвлекали от священного действия.
Думаю, у каждого в жизни случались такие моменты, когда коварный организм заставал врасплох? Когда бежишь сломя голову, с вытаращенными глазами в поисках укрытия, где можно совершить это грязное дело. У меня случалось по молодости. Тогда я еще не был таким продуманным выживальщиком. Не буду вдаваться в подробности, но ни разу не доходило до полного фиаско. Пердеж с подливой не в счет. Всегда удавалось в последний момент найти кусты или строения, за которыми можно укрыться от осуждающих взглядов толпы. Эти случаи стали для меня уроком. И сейчас, каждый раз собираясь на вылазку, я как следует, с чувством, толком, расстановкой пытаю своего фаянсового друга.
Что ж меня так жестко полощет? Я попытался вспомнить, когда хезал крайний раз. Получается, как раз в Схроне, несколько дней назад. Во время переходов и приключений в городе, как-то не хотелось. Но, оказывается, все это время снаряды хранились в полной боеготовности, чтобы в самый неподходящий момент вырваться за пределы бомболюка. Бля, да когда ж закончится это ковровое бомбометание? Видать, тело понимает, что остаются считанные секунды существования и по максимуму растягивает фекальное извержение.
Мысли мои плавно вернулись к непонятке с ВК. Интересно, а если бы я и впрямь писал книгу, стал бы включать этот не самый героический эпизод своих похождений. Да, в принципе, почему бы и нет? Тем более такой напряженный момент. Можно даже посвятить этому целую главу. А что? Это будет прикольно. Сколько книг читал про БП, что-то не припомню, чтобы главный герой был захвачен врасплох адской диареей. Обычно в подобных произведениях ГГ неимоверно крут, серьезен, как карьерный самосвал, штабелями заваливает врагов, а в перерывах знойных красавиц. Не ругается матом, помогает старушкам перейти дорогу, в одиночку спасает мир, и уж, конечно, никогда, ни при каких обстоятельствах, не срет. Что вы, боже упаси! На страницы этих суровых брутальных рассказов, повестей, романов ни за что не проберется даже тихий, как шелест упавшего лепестка розы, шептунчик.