Штильскин
Шрифт:
— С Белым Кроликом? Из «Алисы в Стране Чудес»?
— Не упоминай при нём об этом, эта тема у него не в фаворе. Идём.
Лили подошла к стене и испарилась, оставив Роберта в тамбуре одного.
«Давай, Роберт, соберись. В твоей жизни никогда не было смысла, в ней происходило слишком много необъяснимого, а всё происходящее оставляет в ней ещё меньше смысла. Может быть, где-то по ходу дела, вся эта бессмыслица, вдруг, обретёт смысл. Ну, или в самом крайнем случае, вреда не будет, если попытаешься. Жизнь уже вряд ли станет хуже».
И с этой глупой и самонадеянной мыслью Роберт шагнул к стене, в которой растворилась Лили.
Стена была холодной и какой-то липкой, когда в одно мгновение
Глава пятая
Белый Кролик
Боевые гномы Мрачных гор наблюдали, как дворф выбирался из Перепутья в Этосторонье. Он хромал на правую ногу, и прижимал окровавленную тряпку к левой стороне лба.
— Он ранен, — произнёс генерал Гнарли.
Гномы были исключительно странными созданиями. Их появление на свет произошло много тысяч лет назад, когда одна совершенно неопытная ведьма сплела заклинание, создающее новую породу дворфов, которые служили бы только ей. Она смешала нужные ингредиенты, выкопала кости древнего дворфа, смешала всё в котле, добавила чуточку огня, используя правильную породу дерева, и попросту пролистала последнюю страницу, озаглавленную «Где и когда», поскольку ей стало скучно. Вызванный ею взрыв был виден за много миль, в основном, благодаря красивым краскам, что он создал.
Ведьма целиком была поглощена взрывом, но, когда дым рассеялся, на том месте сидели два крошечных существа с бородами и остроконечными шляпами. Будучи высотой лишь в один фут, гномы начали размножаться с чрезвычайно высокой скоростью. Тонкости спаривания гномов, особенно, с учётом того, что у них нет женщин, да и вообще каких-либо половых органов, являются слишком сложной материей для человеческого восприятия.
Гномы появились на свет существами ростом в один фут и с остроконечными шляпами. Продолжительность их жизни равнялась строго семидесяти трём годам. Как и в случае с прочими видами, за исключением дельфинов, гномы быстро начали драться друг с другом. Драки привели к образованию племён и гномы разделились. Многие племена отправились в горы, другие ушли в леса Северных земель, а одно особо невезучее племя нашло проклятие, присущее заклинанию их создателя. Неприятным побочным эффектом их создания являлось то, что гномов тянуло к дверям, словно мотыльков к огню. И, как следствие, гномы постоянно проваливались через двери в Тосторонье. Гномы боялись Тосторонья, поскольку быстро выяснилось, что в том мире они выжить не могли. Когда бы гном ни пересекал границу, он мгновенно становился либо керамическим, либо пластиковым, и обитатели Тосторонья украшали застывшими гномами свои сады.
Боевые гномы поселились у подножия Мрачных гор, и среди всех других гномьих племён считались самыми суровыми и опасными. Они назначили себя наблюдателями за Перепутьем, так как это была единственная статичная дверь между Этостороньем и Тостороньем. Племя решило, что дверь нужно охранять, а они являлись самыми подходящими для этой работы гномами. Числом почти в две сотни, Боевые гномы наблюдали за деревянной дверью, которая располагалась у самого основания горы.
Сегодня гора вела себя крайне неспокойно, и генерал Гнарли лично вышел понаблюдать за проходом с уступа на скале. На уступе, там, где внизу распахнулась дверь и вышел дворф, к нему присоединился небольшой отряд наилучших
— Что нам делать, генерал? — спросил Гнорман.
— Убьём его, — предложил Гник.
— Спокойнее, воины, — произнёс генерал Гнарли, пожилой гном, чей возраст приближался к семидесяти трём, и который успел пережить Великую Гномью Войну 1952 года. — Гнейл и Гнелли, отправляйтесь в Перепутье и убедитесь, что всё в порядке. Возвращайтесь как можно скорее.
— Сэр, есть, сэр, — отозвались Гнейл и Гнелли и спустились с горы ко входу.
— Странно, — проговорил Гнорман. — Давненько я не ощущал такого беспокойства.
Генерал Гнарли поморщился под седой бородой. Опыт научил его не спешить с выводами.
— Приглядывайте за дворфом, но пока подождём, что расскажут разведчики.
Роберт прикрыл нос, чтобы приглушить запах крови. Пол в помещении был выложен мраморной плиткой, стены были кремового цвета, похожие на те, какие можно встретить в домах стариков, длинная дубовая стойка и яркие флуоресцентные лампы. В стене справа располагалась массивная деревянная дверь, очень похожая на вход в Перепутье в Тосторонье. За стойкой виднелась круглая дверь с замысловатой резьбой, рядом с которой стоял большой металлический холодильник.
Роберт насчитал, как минимум, шестнадцать мёртвых пушистых белых кроликов, лежавших на полу, одного за стойкой и одного приколотого ножом к противоположной стене.
— Что здесь произошло? — спросил Роберт.
— Стой здесь.
Лили прыгнула за стойку, распахнула круглую дверь и нырнула в дыру, закрыв дверь за собой. Роберт стоял в одиночестве, в Перепутье, а теперь и в гробнице для мёртвых кроликов, и решил обдумать своё положение. Глубоко внутри него что-то шевелилось, он пока не был уверен, что оно ему нравится. У него было такое чувство, что до момента, когда он вошёл в Перепутье, его жизнь была совершенно реальной, что чувство непричастности, которое он испытывал ещё до того, как его усыновили, полностью подтвердилось. Несмотря на нахождение в незнакомом мире, несмотря на то, что его сюда притащила какая-то неизвестная женщина, чей питомец, фея, отправила его в нокаут, несмотря на то, что он был окружён пушистыми трупами мёртвых кроликов, несмотря на всё это, Роберт впервые ощутил, что в этом мире ему самое место.
Этот миг пролетел, и он осознал, что этих кроликов кто-то убил, и этот «кто-то» до сих пор мог находиться где-нибудь неподалёку. Нож он узнал, как тот же самый, что дворф держал в его ванной этим утром. Он выдернул нож из стены, позволив кролику упасть на пол.
Стена, через которую прошли Роберт и Лили, слегка замерцала, и сквозь неё прошёл высокий мужчина со светлыми волосами, точёными чертами лица и ярко-голубыми глазами. Роберт взглянул на высокого мужчину, на окровавленный нож в своей руке, на мёртвых кроликов, разбросанных по комнате, затем снова на высокого мужчину, на лице которого уже начал проявляться гнев и ярость. Роберт понял, как всё это могло выглядеть, и выронил нож, после чего, подумал, что от этого стал выглядеть ещё более виновным.
С левой стороны послышался скрежет, и не успел Роберт начать объяснять свою невиновность, как ему на голову прыгнули два гнома, отчего он попятился, споткнулся о мёртвого кролика и ударился головой о стойку. Обморок, ставший уже близким другом Роберта, навестил его ещё раз.
Катаклизм, который он вызвал, произошёл по чистой случайности. Это была полная противоположность той унылой посредственности, которая заставила его дремать, и которая вернула его в сознание, а, может быть, и вернула к жизни. Из всех миров, которые он посещал в прошлом, настоящем или будущем, здесь он меньше всего осознавал себя и своё существование.