Штормовая волна

Грэм Уинстон

Когда подошел Росс, огрызок луны как раз поднимался из-за песчаных дюн, как надкусанный фальшивый пенни. У бочки сидели на корточках трое, один подносил ко рту бутылку. Нет нужды говорить, что это был Джуд Пэйнтер. В коричневых залатанных плисовых штанах, изношенных чулках и тяжелых башмаках, с наброшенной поверх сюртука куском дерюги и в старой фетровой шляпе, натянутой на уши, он выглядел так, будто оделся для декабрьской работы на кладбище, а не для ночной рыбалки в теплом сентябре.

— А, Джуд, — сказал Росс. — Как всегда при деле? Кого нынче хоронишь?

Джуд не

позволил внезапно возникшему бывшему хозяину нарушить ритм его кадыка. Он опустил бутылку и вытер рот тыльной стороной ладони. Потом лизнул руку, чтобы не потерять ни капли.

— А, капитан Росс. Вечно вы шутите, да? Пруди завсегда мне говорит, мол, капитан Росс вечно шутит. Так она говорит.

— Как поживает Пруди?

— Ох, у ней зуб болит, из-за энтого она совсем злобной мегерой стала. Сидит в углу и дуется цельный день, что бы я ни делал, ей не по душе, как будто я в чем виноват! Хорошо хоть удалось выбраться из дому. Вот теперь сижу тута полночи в темноте, сна ни в одном глазу!

— Но залить их не забыл, как я вижу.

— Ну, так это ж для успокоения, капитан Росс. И табачка понюшку. Стар я стал, это уж точно. А народ мрет из-за тяжкого труда. Нелегко картоху-то садить! И олово искать! Неправильно, что мне приходится это делать. Неподобающе!

Росс открыл свою сумку.

— Я тут принес две бутылки рома к общему столу. Но не для тебя, Джуд.

Джуд обнажил два зуба в ухмылке, которую милостиво можно было счесть улыбкой.

— Как в старые добрые времена, кэп. Вы ведь их еще видали, да? Огромные кареты! Выпивка для всех. Старики в завитых париках верхом на здоровенных лошадях. И беднота вроде грамблерской, глазеющая на них с открытым ртом. Сейчас совсем другое дело. Понимаете, о чем я, кэп?

— Нет, — ответил Росс.

— Ну так вот, — продолжил Джуд, хитро покосившись на Росса. — Это ж просто позор, что творят люди Уорлеггана. Ведь что они делают? Все эти заборы. Все эти сторожа. Не по-божески это. Господь сказал, не нарушай межи ближнего твоего. Это по-христиански!

— Где Пол?

— Тут, сэр, только что пришел, — отозвался Эллери, который вежливо поднялся, когда прибыл Росс.

По пляжу к ним направлялись Пол Дэниэл и его старший сын Марк, все звали его Молодым Марком, чтобы отличить от дяди, которого еще не забыли, и Джака Хоблин, отец Розины. Молодой Марк был голым и мокрым.

— Добрый вечер, сэр, — сказали они, подойдя ближе, а Пол добавил: — Мы сделали один заход, улов паршивый, но отлив еще в разгаре. Заки и Генри чистят сеть.

— Вы не взяли большую сеть? — спросил Росс.

— Подумывали в следующий заход попробовать. Но она тяжелая для юнца, я решил сам с ней пойти.

— А как дела у остальных?

Пол осмотрел пляж, где в скудном свете низкой луны сновали темные фигуры.

— Кажись, они еще не вытаскивали. Заки говорит, в дальнем конце пляжа улов получше.

Во время прилива прибой был слабым, но теперь, почти в нижней точке отлива, превратился в тонкую белую полоску, как будто кисть художника нарисовала границу двух стихий.

— Я сам закину, — предложил Росс. — А Джуд подержит конец

лески.

Все призадумались на мгновение. Джака засопел и почесал нос.

— Пожалуй, вдвоем-то оно лучше будет, сэр, — сказал Пол. — Стоит сети намокнуть, и она такой тяжеленной становится.

— Не тяжелее тех, с которыми я плавал двадцать лет назад.

— Да, сэр, но...

Росс оглядел собравшихся.

— Что, думаете, я разжирел и теперь мне это не по силам?

Джака что-то промычал и сплюнул.

— В этом году залезали в море, сэр? — спросил Пол.

— Все эти лондонские дела... В Лондоне-то небось и моря нет, а? — встрял Джака.

Джуд вытащил трубку и стал набивать ее вонючей смесью собственного изготовления.

— Неа, кэп. Подумайте еще раз. Вы ж привыкли уже к роскошной жизни. Чего на рожон-то лезть. Прогуляйтесь лучше по пляжу, а в море пусть влазит кто-нибудь другой.

Росс незаметно улыбнулся в темноте. Если других заботило его благополучие, то Джуд думал лишь о том, что если ему придется служить Россу якорем, то он встанет у самой кромки воды, а может, и на пару дюймов в воде, с намотанной вокруг пояса веревкой, и будет дожидаться, а потом тянуть, когда Росс вылезет с другим концом сети. А если Росс не пойдет в море, то Джуд просто посидит у горящей бочки, будет курить трубку и спокойно хлебать свое пойло.

— Меня глубоко тронула ваша забота, — сказал Росс. — Вы же знаете, я на три или четыре года моложе Пола, а Пол теперь не очень-то твердо держится на ногах и вряд ли сможет даже с тенью своей потягаться, и я понимаю, что моя жизнь приятна и комфортабельна, и я провожу дни в лондонских салонах рядом с богатыми и прекрасными женщинами, так что я с радостью откликнулся бы на вашу заботу о моем здоровье и безопасности и не стал бы сегодня плавать. Но есть одна проблема. Я не могу разочаровать Джуда.

Раздались приглушенные смешки, а постепенно они стали громче. Произнося эту речь, Росс понимал, что его сарказм и длинные фразы не годятся для нынешнего окружения, и в определенном смысле он изменился, и потому вздохнул с облегчением, когда суть шутки дошла до слушателей.

Он стал раздеваться.

— Давай, парень, — сказал Джака Хоблин, схватив Джуда за руку. — Поставь бутылку, она никуда не денется и через полчаса.

Возмущенного Джуда подняли на ноги. Он сунул пучок соломы в смоляную бочку, не переставая возмущаться, и прикурил старую глиняную трубку. Потом, покрепче натянув шляпу, поплелся за Россом и Полом Дэниэлом, который настоял на том, что дотащит сеть до кромки воды.

Там они постояли немного, наблюдая за шепчущим морем, глядя на другие фигуры на пляже, раздумывая, где лучше забросить. Иногда это можно угадать по тому, как ведет себя вода над мелководьем, или по мелким волнам. Джуд ступил на мокрый песок с обмотанной вокруг пояса веревкой, чтобы случайно не выпустить ее из рук. Росс скинул сорочку и отдал ее Джуду, взвалил сеть на плечо и обнаженным шагнул в море.

Вода была холодной, но приятной, мелкие пенистые волны обдавали его брызгами, пока он пробирался вперед, по колено в воде, по бедра, по пояс, а потом поплыл.