Штормовой прилив
Шрифт:
– Здравия желаю! – Прибывшая повернулась к Ромоле. – Я принесла список товаров, который вы просили.
Ромола взяла пергамент у подчинённой, и Хьелль поняла, что разговор окончен. Она вздохнула, приняв поражение, и выбралась из каюты, не удосужившись закрыть за собой дверь.
Она прошла половину палубы, когда пальцы нащупали подаренную отцом брошь.
– Ничего не случилось бы, если бы ты осталась приколотой к плащу!
Ответа у застёжки не нашлось, отчего настроение девушки только ухудшилось.
Хьелльрунн
– Голодая, ты делаешь хуже только себе.
– Я не хочу есть. – Хьелльрунн перевела взгляд на снасти, чтобы не встречаться глазами со старухой.
– Твоё дело. Продуктов всё равно больше нет – ртов уж больно много.
– Я просто хочу побыть одна.
– Ты расстроена расставанием с семьёй, я понимаю. Но ты должна понять, что капитан права.
– Должна ли?
– Это в любом случае было неизбежно, Хьелльрунн. – Госпожа Камалова придерживалась рукой за борт корабля, чтобы противостоять качке, вызванной ударами волн о потрёпанное судно. – Рано или поздно твой брат всё равно сошёл бы на берег. Он стремится в бой с Империей. У вас разные пути…
– Его путь приведёт к гибели! – Хьелль встала, чувствуя знакомый жар гнева. – Какой смысл был бежать с Владибогдана? Чтобы вернуться к Империи и встретить смерть?
– Он нашёл свою цель в жизни. Теперь ты должна найти свою.
– Цель? Какую же? Империя отняла у меня всё! Дом, отца, брата, дядю. – Её голос оборвался. – А матери я и вообще уже не помню!
Поджав губы, госпожа Камалова покачала головой с разочарованным выражением лица, которое было так хорошо знакомо её ученице.
– Считаешь, ты единственная на борту, кто потерял что-то важное из-за Империи?
Хьелльрунн повернулась спиной к наставнице.
– Я всего лишь хочу побыть одна.
– Скоро мы доберёмся до Шанисронда. Туда, где не охотятся на людей с колдовской меткой. Мы можем обосноваться там вместе с послушниками и зажить спокойно.
– Чтобы я провела остаток жизни, размышляя над тем, где теперь моя семья и что с ними случилось? В чём смысл? Я собираюсь отыскать отца и брата, а потому сойду с этого чёртового корабля при первой же возможности!
Госпожа Камалова кивнула и направилась обратно, однако Трина за ней не последовала. Послушница мерила любопытным недружелюбным взглядом Хьелльрунн.
– Привет, – поздоровалась та скорее из вежливости, чем желая начать разговор.
– Ты всегда упиваешься
Хьелль гневно приблизилась.
– Они – моя семья, и я не жду твоего понимания. Видимо, Зоркие выбили из тебя все приличия на острове.
– Госпожа Камалова говорила, что ты её лучшая ученица, но как по мне, так ты просто хныкающая маленькая девочка.
– У тебя хватает наглости меня оскорблять? Те шестеро детей были бы живы, если бы ты не улизнула тайком посмотреть Вираг! – Услышав упрёк, Трина удивлённо распахнула глаза. – Быть может теперь, с их кровью на руках, ты будешь считаться с мнением других.
Черноволосая послушница отпрянула на шаг, потрясённая словами собеседницы, но быстро пришла в себя и последовала за госпожой Камаловой. Хьелль гневно посмотрела ей вослед, а потом опустилась на палубу и почувствовала, как слёзы отчаяния и одиночества выступают на глазах. Наверное, она и вправду вечно плачущий ребёнок. Ребёнок, который больше всего на свете хотел, чтобы семья вернулась к ней целой и невредимой.
Хьелльрунн пробудилась от запаха табачного дыма и гула тихих голосов. Рядом с ней сидели Сандра и Тиф, поглощённые разговором.
– Который час?
– Довольно поздно для того, чтобы спать на палубе, когда есть почти отдельная каюта, – криво ухмыльнулся Тиф. Закурив трубку, он выпустил в воздух несколько колечек дыма. – Что ещё за глупости?
– Мы с госпожой Камаловой поспорили. Два раза, если быть точнее.
– Вы с братом обладаете поистине уникальным упрямством, – заметила Сандра, глядя в ночное небо. Затем прищёлкнула языком. – Скучаю по этому мальчишке.
Слёзы подступили к глазам Хьелль при упоминании Стейнера.
– И я. Но некоторым это кажется досадной помехой.
– У меня кое-что для тебя есть. – Тиф сунул руку за пазуху и вытащил небольшой мешочек. – Стейнер убил бы меня, если бы я позволил его младшей сестре голодать.
Хьелльрунн взяла узелок и вытащила оттуда яблоко.
– Спасибо. Здесь и хлеб есть?
Спригган кивнул.
– Могу дать тебе и глоток рома, если не скажешь госпоже Камаловой.
Пока Хьелльрунн ела, тишину нарушал лишь приглушённый звук разбивающихся о нос корабля волн. Под звёздным небом движущееся судно поскрипывало и стонало, паруса хлопали от ветра на мачтах. Однако в присутствии спригганов Хьелльрунн чувствовала себя спокойно.
– Что собираешься делать? – полюбопытствовала Сандра.
– Что вы имеете в виду?
– Чем планируешь заняться через несколько недель? Однажды ведь мы сойдём на сушу.
Хьелльрунн не могла поверить в происходящее. Сама верховная жрица Фрейны, представительница запрещённой религии, женщина, раза в четыре старше её, спрашивала её о будущем, разговаривала, как со взрослой, имеющей план.
– Не знаю. Моя семья… Нам, кажется, суждено быть порознь. Я никогда не смогу отыскать их в одиночку. – Признание далось нелегко, но она должна была произнести это вслух.