Штрих-код
Шрифт:
– Да что ж такое… – Вадим хлопнул по рулю, отгоняя наваждение. В голове плескалась боль.
Куда мог деться Богатов, прыгнув вниз головой с восьмого этажа? Куда делся его сын? Чем больше Вадим об этом думал, тем сильнее ему казалось, что между двумя исчезновениями есть какая-то связь – паутинная растрепанная нить, протянутая
Заденешь – будет звон. Заденешь – запутаешься мухой, повиснешь иссохшим комочком.
Съехав на обочину, Вадим вышел, с грохотом захлопнул дверь и присел на капот. Долго пытался закурить, рассердился, не понимая, почему не получается, и только потом увидел, что огонек зажигалки лижет фильтр.
– Чтоб тебя… – взяв новую сигарету и наконец-то сделав несколько резких затяжек, Вадим нервно произнес: – Да что он, в воздухе растворился? Гарри Поттер, что ли?
«Растворился, – рассмеялась идущая по полям осень. – Как твой сын».
Вадим швырнул недокуренную сигарету на обочину, обернулся в сторону леса и окаменел.
Под деревьями, в густой тени стоял Паша.
Вадиму показалось, что под ним задрожала земля. Несколько мгновений он пытался убедить себя в том, что это может быть другой ребенок, что Паша пропал совсем в другом месте – но потом узнал красную футболку с драконом, он сам ее покупал.
Сердце забилось где-то в горле.
– Паша..? – хрипло прошептал Вадим и заорал: – Паша! Пашка!
Он бросился через поле к лесу, пробиваясь через высокую, уже сухую траву и выкрикивая имя сына. Травы загудели, запели соцветия пижмы, загремели коробочки белены – Вадим бежал, отчаянно понимая, что, несмотря на все его усилия, лес так и не становится ближе.
Он вяз в чем-то прозрачном и густом, как муха.
– Пашка! – прокричал Вадим, и мальчик под деревьями исчез. Только что он стоял там и махал Вадиму рукой, и вот уже его нет.
Наваждение растаяло. Вадим подбежал к деревьям:
– Пашка… – повторил он, поскользнулся на чем-то и упал под дерево.
В ветвях над ним послышался смех. Стукнула деревянная плошка, сухо загремели в ней яблочные косточки, абрикосовая камедь, сухие плоды шиповника. Зашелестели сухие крылышки кленовых семян, рот наполнило горечью.
Не догнать его. Уже не догнать. Вадим знал, что Паша умер – и гнал от себя эту мысль, еще надеялся, еще пытался верить, что однажды придет домой, а сын будет там.
Не будет. Все кончилось.
Вадим подтянул ноги к животу, закусил костяшку большого пальца и разрыдался.
Глава 5
Кабинет Гуревича – просторный, с дорогой светлой мебелью и большим зеркалом во всю стену всегда нравился Ростиславу. Ему было здесь спокойно и уютно с первого дня появления в колледже. Иногда ему казалось, что в зеркале он все еще видит тогдашнего себя – привычно испуганного, больного, серую тень человека, который постоянно сражается с драконом.
«Выпусти его, – однажды сказал Гуревич. – Просто выпусти своего дракона еще раз».
Ростислав тогда долго не решался. Запах горящих человеческих тел по-прежнему кипел у него в носу – и тогда Гуревич вывел его на полигон и просто ударил по лицу.
И дракон раскрыл крылья.
– Как ты вообще додумался до такого? Посвятить эту девочку, привязать к себе так, чтобы Выгоцкий не оторвал… – голос Гуревича прозвучал уже не в голове, а извне; Ростислав встрепенулся, выныривая из прошлого.
Конец ознакомительного фрагмента.