Штурм Бахмута. Позывной «Констебль»
Шрифт:
Отец, как и дед, был крепким и немногословным мужиком. Всякий раз, когда я вспоминал его открытое лицо и коренастую фигуру, мне становилось тепло и уютно. С мамой была другая история. С мамой мы были похожи по характеру и поэтому часто конфликтовали.
– Такие дела, братан, – сказал Леха, и я вынырнул из своих воспоминаний. – Ресурсов у России много, а, значит, и желающих их прикарманить тоже. Так что выбирай профессию солдата – не прогадаешь!
Леха был уверен, что конфликты с «западными партнерами», как называл страны НАТО наш Министр иностранных дел, будут продолжаться еще долго. В конце встречи мы обнялись, обменялись телефонами и разошлись.
Квест
Когда началось обращение Владимира Владимировича к гражданам России, я сидел на балконе и курил. После слов о начале мобилизация у меня не было сомнений, что меня призовут и само собой возникло простое решение – нужно идти в «Вагнер». Интуитивная мысль всплыла как подводная лодка из глубин моего бессознательного и тут же оккупировала все пространство. На тот момент я совсем ничего не знал про «Контору». Мне казалось, что меня могут не взять из-за возраста. Мне было сорок, и я был уверен, что туда берут до тридцати пяти. Я представлял, что это элитное подразделение – спецназ, собранный из отборных бойцов.
«Если воевать, то в составе профессионалов» – убеждал я себя.
Я попробовал набрать Лехе, но его телефон был вне зоны доступа. Я стал самостоятельно искать контакты и это оказалось достаточно простым делом. Найдя их, я написал им в телеграмме. Мне тут же ответил куратор с позывным «Берлинец». Я отправил ему фотографии своего военника с отметками об участии в Чеченской компании. В моем во-еннике было написано, что я заместитель командира разведгруппы частей спецназа, старший сержант. Начинал я как штатный пулеметчик, а потом поднялся по служебной лестнице. Сделал себе мини-карьеру в рамках срочной службы. Повысили за смелость в бою и быстроту реакции в кризисных ситуациях. Тогда мне, как заместителю командира, выдали личный пистолет «Стечкин», чем я очень гордился в свои девятнадцать лет.
– Возьмут ли?.. – переживал я.
В «телеге» засветилось сообщение – стараясь сохранять равнодушие, скрывающее волнение, я прочитал его:
– Подходишь. Вот перечень документов и требований к кандидату. Высылай фото.
Я пробежался глазами по требованиям. Запрет на алкоголь, наркотики и требования к дисциплине меня очень порадовали. Я не люблю алкоголь по многим причинам. Употребление алкоголя – это детский и разрушительный способ справляться со стрессом. Не хотелось оказаться в боевых условиях в коллективе с психически нестабильными людьми. На войне пить нельзя категорически. Во время Великой Отечественной опытные красноармейцы отказывались от положенных ста граммов, которые выдавали перед боем, потому что алкоголь дает человеку ложное ощущение собственной силы и притупляет инстинкт самосохранения.
Так я прошел первый этап квеста «Попади в Вагнер», и это меня воодушевило.
В 1999 году, когда боевики зашли в Дагестан и началась вторая чеченская кампания, мне приснилось, что я воюю в специальном подразделении. Тогда я даже не подозревал, что пойду в армию. Но, когда меня отчислили из института и мне пришла повестка, я решил, что раз уж так случилось, надо послужить в нормальной части. На тот момент у меня был разряд по Самбо и Дзюдо. Когда на призывном пункте я увидел ребят в голубых беретах, я понял, что они десантники и без смущения подошел к ним. На тот момент я уже был распределен в ракетные войска (РВСН) куда-то в Иркутскую область. Ребят в голубых беретах возглавлял полковник с усами, как у Чапаева. Он был уверен в себе и вальяжно-расслаблен. Взгляд, и вся его спортивная коренастая фигура как бы говорили: «Ребята, если вы пойдете со
– Как я могу попасть в десантуру?
– Мы не обычные десантники. Мы из структуры Главного Разведывательного Управления. К нам попасть можно, только проявив смекалку и мужество, – склонив на бок голову и прищурившись ответил полковник. – В Чечню поехать готов?
– Да! – на автомате ответил я.
– Тогда проходи вон туда. Нужно пройти интеллектуальные и физические испытания: заполнить тесты, отжаться пятьдесят раз и подтянуться двадцать. Потянешь?
– Легко!
В моей голове появилась картинка киностудии «Уорнер Бразерс». Пошли титры, в которых было мое имя. На сцену вышли невозмутимые «командос» в наикрутейшем камуфляже, который я видел во всех боевиках. В их рядах я с гордостью видел и себя… На сковородке зашипела яичница, и я вернулся в реальность из своих путешествий в прошлое.
Утром следующего дня я наметил себе план необходимых дел. Нужно было оповестить о своем решении родных, завершить дела с близкими людьми и партнерами по бизнесу.
Звонить родным было непросто. Я понимал, что им второй раз придется пережить ожидание сына с войны. Первым я решил набрать тому, кто понимал меня лучше всех. Когда отец поднял трубку, я набрал в легкие воздух и стал говорить.
– Привет, батя.
– Здорово. Как ты?
– Нормально… В общем, буду краток. Про мобилизацию слышал?
– Да… Читал уже.
– Я принял решение ехать на Украину. В частную военную компанию.
– Ясно. А почему не подождать повестки?
– Хочу воевать в лучшем подразделении. Знакомый воевал там, в Сирии.
– Ясно, – повисла небольшая пауза. – Давай, может, матери не будем говорить пока про это?
– Хорошо. Давай, бать, еще напишу, что и как.
– Хорошо, сын.
Я нажал кнопку завершения звонка. К горлу подкатил комок. Пора было включать режим «Вояка». Этому я научился еще на прошлой войне. Там я постоянно тосковал по девушке, которая осталась меня ждать. И это очень мешало. Переживания и фантазии о будущем лишали сил, и уже там я научился подавлять лишние эмоции благодаря жесткости по отношению к себе и окружающим.
«На войне нужно заниматься войной. Выполнять боевую задачу и выживать», – вспомнил я любимую фразу своего командира.
Разговор со старшим братом прошел легче. Брат меня выслушал и сказал, что «примет любое мое решение». Но мне хотелось какой-то опоры и поддержки. Я стал звонить пацанам из четырнадцатой бригады, с которыми я служил в Чечне, и предлагать им поехать вместе. Я приводил им ту же аргументацию, что и себе: «Все равно придет повестка. Поехали вместе?». Они слушали меня, соглашались про повестку, но ехать отказывались. После четвертого звонка я успокоился и перестал заниматься ерундой.
Я сел, помолился и составил список того, что мне необходимо. «Берлинец» написал, что «Контора» обеспечит меня всем необходимым, но я решил, что лучше купить все самому.
С тринадцати лет, как только я стал зарабатывать свои деньги, я все покупал сам. Я был воспитан улицей, а не компьютерными играми и тревожными мамочками. По своему предыдущему опыту я знал, что мне пригодится. Посчитал сумму, прикинул, сколько нужно оставить денег здесь, и расслабился. Денег хватало на все.
Несколько дней пролетело, как во сне. Я просыпался, делал необходимые дела и ездил на встречи. Чтобы не объяснять всем причины, по которым я решил поехать на Донбасс, я придумал универсальную историю, которая все объясняла.