Штурм Брестской крепости
Шрифт:
В это время становится известно, что немцы не ушли — несколько бойцов, неосторожно выбежавшие на берег Буга, обстреляны из прибрежных зарослей Западного острова. Ясно — «приграничный конфликт» еще не исчерпан.
Матевосян говорит, что на Северном все еще немцы, зато они прекратили обстрел Холмских [824] , возможно, Южный свободен. Соответственно итог обсуждения — 333 сп (прежде всего группа Потапова) идет на прорыв через Западный остров, а оттуда — на Южный, далее — к военному городку 22-й танковой дивизии (Южный военный городок). Через Трехарочные не выйти: столовая 33-го инженерного, валы пкт 145, главный вал, передовой ров — многовато препятствий для небольшой группы. К тому же Брест наверняка у немцев. В общем, единственный путь — через кустарники Западного или вдоль его дамбы, вдоль Буга, а там — вплавь до Южного. Рука ломает травинку, как сомнения — «Прорвемся!».
824
Это исключительно мое предположение. В это время (примерно в 19.30 на Южном произошла смена частей — I.R.130 сменил I.R.133).
Пограничники остаются, как и многие из 333-й, да и других частей. К сожалению, единого руководства нет, да и нужно ли — вдруг прорыв, куда ринутся все защитники участка, сорвется? Так хотя бы кто-то останется — прикрывать прорыв и продолжать
Первая часть задания была быстро выполнена — в подвал перекочевал весь полковой склад [826] . Правда, В. И. Сачковская вспоминает, что бойцы принесли мины без минометов, автоматы без дисков, гранаты без запалов, но среди всего этого было и самое необходимое — патроны [827] .
825
Почему я датировал прорыв Потапова (и Бытко) 22 июня? Советские источники относят его к 24 июня, немецкие — аккуратно, как правило, отмечающие попытки прорыва — говорят не о прорывах на Западном (как в сторону крепости, так и из нее), а лишь о том, что противник занял «оставленные районы». Для этого есть следующие основания: 1) KTB 45-й дивизии (см. далее) говорит о попытках прорыва вечером 22 июня «в разные стороны» — значит, как минимум двух. 2) Ни одна из крупных групп (помимо Бытко и Потапова) не ходила на прорыв, по описанию хоть немного отвечающей ситуации вечера 22 — ночи с 22 на 23-е, именно поэтому, похоже, что именно они первые, кто предпринял попытку прорваться из крепости. 3) О прорыве Потапова вечером 22 июня говорит Сачковская (там же, стр. 502–503) и другие (напр., Каландадзе (стр.97 своей книги, хотя и не указывая, что это пошел Потапов, но подчеркивает, что решение о прорыве тот принял еще 22 июня). Однако, забегая вперед — запись в KTB о прорывах вечера 22 июня внесена явно задним числом, объясняя нежелание Шлипера атаковать 23 июня. Исходные донесения ее не подтверждают. Наконец — единственные данные о прорывах на Южном и Западном — это о ночных «повторных занятиях русскими оставленных участков». Но ни один из участников прорыва «Потапова» не говорит, что он был ночью или рано утром. Считаю, что в ночь на 23-е на Западный, выручать своих пограничников боеприпасами и обстреливать переправу, пошел Кижеватов.
826
Основной склад 333 сп был в Восточном форту. Этот же, судя по воспоминаниям Сачковской, был скорее складом вооружения и носимого боезапаса.
827
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 502. Воспоминания Сачковской В.И. Добыча бойцов не выглядит столь уж скудной — минометы в подвале были не нужны (их установили в другом месте). Диски? Возможно, имеющиеся на складе автоматы ППД имели секторные (прямоугольные) магазины. Гранаты действительно хранились отдельно от запалов — последние, возможно, были поднесены позднее.
Сразу же ящики с гранатами и патронами подтащили к подвальным окнам, теперь к ним встало и несколько бойцов с ручными пулеметами.
Около 40 человек, среди них — мл. политрук Александр Каландадзе и лейтенант Алексей Наганов, заняли оборону у Тереспольских ворот — Наганов со своими бойцами в полубашне, Каландадзе — над самими воротами [828] .
Осматривая конюшню у полубашни Тереспольских, Каландадзе и Наганов, к своему удивлению обнаружили… мирно спящих, надежно укрывшись в соломе, конюхов. Поначалу их даже приняли за раненых. Из сбивчивых объяснений конюхов стало ясно, что они караулили лошадей и, оказавшись к началу боя без оружия и продовольствия, не имея командира, решили дождаться какого-либо исхода — а так как из казармы не выйти, то просто поспать в соломе… В итоге, получив автоматы, конюхи присоединились к защитникам [829] .
828
Понятно, что бойцы периодически меняли позиции. Иначе Каландадзе (утверждающий, что занял оборону в казарме конвзвода, т. е. в конюшне полковых артиллеристов) погиб бы при взрыве снаряда «Карла» 23 июня. Судя по воспоминаниям и других бойцов, они то приходили в полубашню, то возвращались опять в подвал, что в конечном итоге и спасло им жизнь.
829
Каландадзе А. П. «У стен Брестской крепости». Тбилиси, 1964, стр. 103–104.
Одновременно с перетаскиванием боеприпасов и оружия в подвал бойцы 333 сп готовили артиллерию для штурма столовой начсостава и клуба 84 сп. Кроме того, решено было попытаться подпортить немцам переправу у Jaz, хорошо видную из окон кольцевой казармы — для этого как раз подошли бы найденные на складе 120-мм минометы…
Группа бойцов пошла к коновязи — пристреливать скрепя сердце немногих все еще живых, раненых лошадей.
Пограничников осталось всего тридцать семь человек. Оставив несколько стрелков в развалинах погранзаставы, они переходят в подвал 333 сп. Там-то, измученные многочасовым боем, потрясенные смертью как своих товарищей, так и жен и детей командиров, живших в здании, они и встретились с захваченным утром пленным — сейчас он остался только один… С. Бобренок: «В подвале бойцы сгрудились вокруг пленного гитлеровца, рослого откормленного обер-ефрейтора… Странно видеть лоснящуюся от жира, свежевыбритую морду фашиста… Чуть запыленный китель с закатанными по локоть рукавами… Обер-ефрейтор явно напуган. Трусливо мечутся его маленькие заплывшие глазки, встречаясь со взглядом молчаливых защитников крепости… Пришли командиры. Заданы первые вопросы. Обер-ефрейтор выпрямился, застыл истуканом. Его толстые губы стремятся изобразить презрительную ухмылку. На вопросы не отвечает. И вдруг неожиданно высоким прерывающимся от ненависти голосом — „Аллес капут!“ …его пристрелили как бешеного пса, невдалеке от входа в подвал» [830] .
830
Бобренок С. «У стен Брестской крепости». Минск, 1960 г., стр.103–104.
…Сейчас, к вечеру, наконец-то закончили прорубать стену бойцы штабных подразделений 44 сп, среди них и оружейный мастер А. П. Бессонов. Проламываться дальше бессмысленно — целый отсек занимает склад фуража, а за ним — не стихает пожар на вещевом складе полка. «Плотные пачки обмундирования чадили и тлели» [831] .
…Итак, наступает пора ответного хода — несколько [832] найденных более-менее целых полковых 76-мм и 45-мм орудий ПТО наведены на церковь и столовую начсостава. «Когда разыскали [76-мм] пушку среди развалин
831
Бессонов А. П. «В трудные годы», Краснодар, 1959 г.
832
Возможно, было всего одно 76-мм и ПТО орудие, но называются и самое разное их число, и фамилии командиров расчетов. Поэтому можно предположить, что орудий было несколько.
833
Составители сборника «Героическая оборона» уточняют, что это был заместитель командира батареи по политчасти А. Е. Щербаков.
834
ОФ МК БКГ КП 5949, д. 1548, л. 13.
План — огнем по второму этажу (мансарде) столовой начсостава и хорам церкви Святого Николая (на хорах, скорее всего, размещалась кинопроекционная аппаратура клуба 84 сп — может, это и есть упоминаемая в ряде воспоминаний «будка киномеханика»?) заставить немцев спуститься вниз, где и уничтожить их. Толстые стены церкви были недосягаемы для 76-мм орудий, но в них имелись небольшие арочные окна и снарядные пробоины, пара попаданий в которые выкосила бы всех, сжавшихся в нескольких закутках на хорах и ведущей к ним лестнице. Наконец, значительная часть крыши над хорами также была уничтожена, да и над крыльцом церкви вровень с ними находилось огромное окно — попасть туда было можно, даже наводя орудие по стволу (из-за разбитого артналетом прицела).
Вероятно, операция как-то координировалась с 455 сп.
Расчет 76-мм орудия (в составе которого и находился Алексеев) практически в упор, открыв огонь по столовой начсостава, почти разрушил ее — но, как оказалось впоследствии, часть немцев с первыми же разрывами, прорвалась в подвал, недосягаемый для артогня, часть — перебежала в церковь.
Но к столовой уже спешили штурмовые группы 455 сп — в их составе были и пограничники, вероятно укрывшиеся в секторе казармы 455 сп во время артобстрела. Атаку поддерживали пулеметы из кольцевой казармы, бившие не только по столовой, но и по окнам церкви. Впрочем, там было не до атакующих — самим бы уцелеть.
…Помимо пограничников в группу вошли лейтенанты Есланников, Усов, Терещенко, политрук Кошкаров [835] и несколько рядовых бойцов и младших командиров. Штурмовая группа подбежала к столовой — пулеметы из кольцевой прекратили огонь. В окна столовой, и без того полуразбитой огнем орудий 333 сп, полетели гранаты. Усов с несколькими красноармейцами рванувшись в столовую, еще раз прочесал помещения — стало ясно, что кто-то укрылся в подвале.
Есланникову и Терещенко удалось ворваться и в подвал — под сводами загрохотали выстрелы: зажатые в угол немцы отбивались ожесточенно. «Ничего, гадов мы раздавим и по-другому». Усов, раздобыв взрывчатку, уложил ее у входа в подвал. Он зажег зажигательную трубку, максимально укоротив ее, чтобы немцы не успели потушить. Бойцы вынеслись наружу, но взрыва не было. В здание метнулся политрук Кошкаров — так и есть, трубка потухла… Укоротив ее еще сильнее и запалив вновь, Кошкаров едва успел добежать до двери и упасть головой через порог — как страшной силы взрыв, разваливший остатки стен столовой, выбросил его наружу…
835
П. П. Кошкаров прибыл в Брест лишь 18 июня, после окончания училища, имея рекомендацию о назначении его на должность помощника начальника отдела политпропаганды по комсомольской работе. Но уже на месте его временно направили заместителем командира роты по политчасти в 455 сп.
Потерявшего сознание политрука оттащили в подвал 455 сп — в себя он пришел только на рассвете. Если после всех этих событий кто-то и остался в подвале столовой, то он старался не обнаруживать себя, надеясь дождаться помощи. Больше столовая начсостава не тревожила 455 сп [836] .
Церковь должны были уничтожить бойцы 333 сп и пограничники. Однако, когда расчет развернул 76-мм орудие, готовясь открыть огонь по «окну под куполом церкви», контролировавшему всю западную часть Цитадели, он смог сделать лишь несколько выстрелов [837] — группа связи с пехотой, находившаяся в церкви, выйдя на связь с артиллерией, направила ее огонь на орудия, обстреливавшие церковь. Возле орудия Алексеева стали рваться снаряды, расчет поспешил укрыться в подвале — его командиру, замполитрука, осколком снаряда рассекло нижнюю губу.
836
Хотя в воспоминаниях того же Кошкарова есть свидетельство того, что из подвала столовой выстрелы звучали и ночью, да и немцы писали о двухочагах сопротивления, отбивших все атаки, но если в столовой после всех событий кто-либо и остался, он уже не оказывал существенного влияния на события. Хотя и Алексеев вспоминает, что утром 23 июня он был обстрелян из столовой начсостава…
837
С. Т. Бобренок свидетельствует, что в «верхнюю часть клуба», тем не менее, успели попасть двумя снарядами (Бобренок С. Т. «У стен Брестской крепости». Минск, 1961 г., стр. 33).
Неудачей закончилась и попытка обстрела переправы из полковых 120-мм минометов [838] — несколько мин успели выпустить, но артиллерия мгновенно накрыла и этот участок, минометчики также едва спаслись в подвалах. Один из минометов был разбит. Винтовочно-пулеметный огонь, открытый по переправе практически сразу же, как о ней стало известно, приносил только моральное удовлетворение — до нее было более 3–4 километров… [839]
Стало ясно, что задача по уничтожению переправы стрелковым оружием выполнима лишь при условии подхода к ней по Западному острову — и кое-кто уже задумался над этим…
838
Ни о минометном обстреле, ни об огне из стрелкового оружия по переправе вечером 22 июня свидетельств противника нет (о минометном огне защитников крепости не упоминается ни разу за период боев за крепость, лишь об артиллерийском). Но то, что минометный огонь велся, говорят практически все защитники и, вероятно, это правда. Но вот только его результативность и неуязвимость расчетов минометов, вероятно, сильно преувеличены.
839
Скорее всего, основным оружием защитников была 7,62-мм винтовки обр. 1891/1930 сист. Мосина. Дальность полета пули — 3 км, наибольшая прицельная дальность — 2 км, оптимальная дистанция — 600 м, скорострельность в руках опытного стрелка — 10 в/м.