Штурм Брестской крепости
Шрифт:
Не спят и тыловые службы — им этой ночью неоднократно пришлось подвозить сражающимся полкам дополнительный боезапас (прежде всего, сигнальные боеприпасы, ручные гранаты и т. д.). Артиллерийский боеприпас на огневых позициях для предстоящего сражения за Цитадель пополнялся из запасов, выложенных в пунктах боепитания.
Не менее напряженной, в постоянном ожидании немецкой атаки была эта ночь и для защитников крепости. Измотанные люди падали на свое оружие и засыпали. Но многие не могли заснуть — страх перед «немецкими гранатометчиками» был тому причиной. Если батальонам Фрайтага и Герштмайера мерещились «снайперы на деревьях», то защитникам, напряженно вслушивавшимся в ночные шорохи, казалось, что отовсюду к казарме ползут «гранатометчики» [882] , надеясь закидать всех здесь гранатами. Зорко всматриваясь в темноту, сменяя друг друга, бойцы следили, чтобы никакая тень не приблизилась к их участку. В секторе 33-го инженерного полка особое внимание было обращено на подходы со стороны разветвления Мухавца, разрыва в кольцевой казарме, напротив которого находился Белый дворец — его занимали бойцы 33-го инженерного и основного [883]
882
Причем еще и в красноармейской форме…
883
Приписной куда-то исчез…
884
Насчет обстрела с севера Иван Долотов либо ошибается (немцев на пкт 145 не было, они могли вести огонь только с востока — с восточного вала (от клуба 98 ОПАД), либо бойцов 33-го инженерного могли обстреливать с севера защитники пкт 145 (по ошибке) или немцы — с главного вала за Восточным фортом. Именно близостью к 33-му инженерному полку восточного вала и объясняется его трагедия, связанная со страшной жаждой, мучившей его защитников все эти дни, — на остальных участках обороны немецкие позиции не подходили столь близко, подход к воде, хоть и небезопасный, но все же был. Сходить за водой на соседние участки не решались, вероятно, из-за незнания обстановки. На следующую ночь стало еще тяжелее — когда в казармы 33-го инженерного перешли и бойцы 84 сп, и воды потребовалось гораздо больше. После же захвата немцами вала пкт 145 и части казармы 33-го инженерного, подход к воде стал невозможен.
Спали ли мы тогда, я не знаю, кажется, не спали, но желание уснуть было мучительным и упорным. Я помню, как, охраняя 1-й вход в казармы, моя группа красноармейцев, стоявшая у входа по 2 человека, менялась через полчаса и сменившиеся тут же валились сонные на 8–10 минут. Сутки, проведенные в состоянии необычного нервного напряжения, в беспрерывном движении, в постоянной перемене событий, привели к непреодолимому желанию уснуть. Но спать было нельзя. Поэтому короткие 4—5-минутные провалы в памяти, заменяли сон в течение всей ночи» [885] .
885
ОФ MK БКГ КП 5949, д. 1548, л. 13.
Заносили воду — выносили трупы. Недалеко — в воронки рядом со стенами казарм. Наскоро присыпав землей — долгое прощание, в ожидании выстрела из темноты и под зловещими отсветами осветительных ракет, пришлось отложить до скорой Победы…
Красноармейцам казалось, что то и дело взлетавшие над немецкими позициями ракеты, бледными отсветами делавшие резкими очертания зданий постепенно складываются в некий таинственный шифр: «Сначала взлеты ракет казались нам беспорядочными, потом мы поняли, что это сигналы, условный язык, на котором говорят враги. Вот с запада одновременно взлетели пять ракет — две зеленые и три лиловые. Они опускаются, догорают, а с востока густой дым и мрак ночи уже пронзают сразу семь ракет — три желтые, четыре красные. Мы стараемся запомнить сигнализацию. Может быть, удастся расшифровать, что она означает. Вспыхивает множество ракет вместе, и кто-то говорит: „А это просто — освещают…“ Похоже, что так. Какой же ракетой, каким сочетанием цветов и чисел обсуждают атаку, соединение, переход?… Впрочем, наблюдение за ракетами кончается теми же выводами что и другие — наши подходят! А вдруг среди ракет есть и наши? Подошли свежие силы нашей армии, и они уже дают знать нам ракетами: мы недалеко от вас, мы идем к вам на выручку» [886] . Сколько их было таких вот «выводов» — то отход немцев от Тереспольских породил слух — «Братцы, танковая дивизия от Химгородка [887] подошла!», то, увидев пролетавшие краснозвездные самолеты, бойцы скидывали каски, надеясь, что летчики поймут, что здесь, в крепости, все еще держатся, и вызовут подмогу…
886
Каландадзе А. «Дни в Брестской крепости». Тбилиси, 1964, стр. 68 Такие ракеты в ночь на 23 июня действительно взлетали — зелеными подразделения Герштмайера и Парака сообщали о попытках прорыва («враг атакует»), красными — управляли заградогнем артиллерии и минометов («перенос огня вперед»).
887
22-я танковая дивизия из Южного городка.
Многие из бойцов поползли проверять трупы убитых немцев — к утру на сержанте 33-го инженерного полка Лермане уже висела немецкая полевая сумка, на руке — компас, на груди — бинокль, в руке — немецкий пистолет. Впрочем, как замечает Каландадзе, вместе с другими бойцами 333 сп искавший в ранцах погибших немцев еду: «Враг не часто предоставлял нам возможность поживиться, старался скорее убрать трупы. Если же им не удавалось унести убитого, они стаскивали с него все, что могли, и нам крайне редко доставалось по одному-два печенья. Их отдавали раненым. Странно, но иногда в вылазках за трупами своих фашисты жертвовали живыми» [888] . Крупно повезло лишь однажды — в одном из ранцев был обнаружен целый буфет: тонко нарезанный белый хлеб, колбаса, печенье, бутерброд, три плитки шоколада и зубная паста.
888
Каландадзе А. «Дни в Брестской крепости». Тбилиси, 1964, стр. 114.
…В
Мало кто спал в эту ночь — несколько часов темноты необходимо было использовать максимально эффективно: запастись водой и продуктами, установить связь с соседними участками обороны. Продукты — то сало, то горох, вобла или сухари, а то и конфеты из разбитых складов военторга.
889
Почему Лерман не добрался до артпарка 333 сп, где и орудий было больше, да и помощнее они там были? Во-первых, орудие ПТО дало бы тот же эффект, что и орудие броневика — напротив казармы его не поставишь, расчет будет уничтожен из церкви. Стрельба от Тереспольских — во первых, не исключено, что будет подавлена вражеской артиллерией, во-вторых, далековато. Но главное — бойцы, сражавшиеся на одном участке, не знали ситуацию на другом, действовали разобщенно и вследствие этого — неэффективно.
К сожалению, о попытках ночью на 23 июня наладить связь между группами обороняющихся — почти неизвестно. Централизованное управление существовало не во всех очагах обороны, а где и было — в первую очередь пытались, ползя в темноте или ломая стены, связаться с теми, кто был в ближнем отсеке, а не в соседнем здании [890] .
…Еще вечером, видя сложность ситуации, задумался о прорыве и майор Гаврилов. Обстановка неясна — да и чтобы выйти, надо бы побольше сил. Он решил отправить группы в трех направлениях — связаться с Цитаделью, Восточными валами и выяснить возможность выхода в сторону города.
890
Примечательно, например, свидетельство одного из защитников Восточного форта В. Я. Сисина, только после войны узнавшего о том, что на Северном острове помимо Восточного форта оборонялись и бойцы 125 сп (ДНС) и 98 ОПАД. («Буг в огне», М.,1977, стр. 80).
К Цитадели был направлен лейтенант Я. И. Коломиец, командир минометной батареи 125 сп, сражавшийся в Восточном форту.
Коломийцу вместе с 10 бойцами удалось дойти только до домов комсостава. Оттуда, потеряв несколько бойцов, из-за ожесточенного обстрела Коломийцу пришлось вернуться обратно в Восточный форт. Выслушав Коломийца, Гаврилов решил готовить прорыв, не ожидая помощи [891] .
Остальные группы не вернулись.
К западу от Гаврилова, в корпусе № 5 ДНС, группа Шабловского находилась на чердаке вплоть до вечера. Из чердачного окна им был виден Трехарочный, заваленный трупами и немцев, и пытавшихся прорваться красноармейцев. У самих же защитников корпуса № 5 боеприпасов практически не осталось — положение было безнадежным. Капитан Шабловский несколько раз собирался покончить с собой — его с трудом удавалось отговорить.
891
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 173. Воспоминания Коломийца Я. И. Он несколько иначе излагает эпизод — в доме комсостава, куда они заползли, оказались немцы. В результате гранатного боя и рукопашной схватки немцы были уничтожены, но стало ясно, что дальше пройти не удастся. Однако, скорее всего, группу Коломийца засекли осветительными ракетами, пулеметами вынудили укрыться в доме начсостава и, нанеся потери минометным обстрелом, вынудили вернуться обратно в форт. Впрочем, немецкие донесения не подтверждают какой-либо ожесточенной стрельбы этой ночью — возможно, обошлось и без минометов. Наконец, похоже, что до 2.00 в домах начсостава еще находились немцы.
Ночью в дом пробралась группа бойцов с территории 125 сп — объединенными усилиями вновь пытались выйти, но, поняв, что валы по всему периметру заняты немцами, от прорыва отказались.
0.30. Тересполь. КП 45-й дивизии. Здесь тоже не спят — по-видимому, КП работает посменно. Кто-то отдыхает, другие ломают голову над картами, анализируют поступающие письменные донесения, то и дело звонки из штаба корпуса — Шрот Продолжает наступление, интересуясь обстановкой.
Среди бодрствующих — и генерал-майор Шлипер. Он решил отменить приказ Arko 27, отданный накануне в 21.00. Причина — получив сообщение о предпринятых русскими (до 23.30) попытках прорыва в разные стороны, Шлипер понимает, что новый штурм, пусть и с более продолжительной артподготовкой, приведет к большим жертвам, что противоречит указанию командующего армией.
Русские еще полны сил и энергии. Атаковать при этом — еще слишком рано. Новое решение — отвести подразделения в безопасные зоны в окрестностях укреплений Центральной цитадели до 5.00. С 5.00 вести по ним изматывающую стрельбу на разрушение, для чего Arko 27 будут приданы мортирные дивизионы, подчиненные обеим соседним дивизиям. I/98 назначается для заградительного огня, поддержке и окруженного на востоке цитадели III/135 [892] , заняв позиции в западной части Брест-Литовска.
892
В KTB — III/133. Здесь приводится и запись в KTB, и приказ фон Кришера — они не во всем совпадают друг с другом (например, согласно приказа Кришера, для артогня 23 июня задействуются два мортирных дивизиона, а не три, как в KTB (Галля + 31 и 34-й дивизий). Сравнение обоих источнике интересно и из-за того, что какие-то моменты могли быть не отражены впПриказе, а оговариваться устно.
Тотчас фон Кришером выпускается соответствующий приказ — стук пишущих машинок, несущийся в ночи из-под сводов старого порохового погреба, среди могил еврейского кладбища на окраине Тересполя, уже никого не удивляет: «1) К ночи против отдельных попыток к бегству на север окруженного на Центральном острове противника III/98 и I/99 подготовить следующее сосредоточение заградительного огня:
к северу от северного рукава Мухавца по обе стороны ключевой улицы, ведущей на север от Центрального острова: