Штурм Брестской крепости
Шрифт:
11.45. Дивизия продолжает подводить итоги штурма, одновременно планируя дальнейшие действия. Чтобы получить представление о ее боеспособности, Армин Деттмер отдает распоряжение о предоставлении ему до 17.00 сегодняшнего дня данных о состоянии подразделений (батальона или (соответственно) дивизиона, (вплоть до роты включительно) [1148] .
В это время итоги действий «сорок пятой» подводят и в Берлине, на набережной Тирпица, в штабе сухопутных войск.
1148
ВА-МА RH 26–45 27 14875/16. Донесения о состоянии частей, см. приложение.
На утреннем совещании у командующего ОКХ, майор фон Белов, состоящий офицером связи при штабе PzGr 2, доложил свои впечатления о действиях группы. Доклад фон Белова подтвердил предположения Гальдера, присутствующего на совещании, о том, что 45-я пехотная дивизия, по-видимому, зря понесла в районе Брест-Литовска большие потери.
По итогам доклада, было решено поручить генералу артиллерии Бранду,
1149
Гальдер Ф. «Военный дневник: 1941 год. Ежедневные записи начальничка Генерального штаба сухопутных войск Германии»./Пер. с нем. — Смоленск, 2006, стр. 270.
Тем временем Фриц Шлипер, в полдень выехавший в штаб корпуса лично, уже видит ситуацию иначе, чем утром. На состоявшемся там обсуждении выясняется, что дивизия будет готова к походу не раньше, чем вечером 26 июня. Для главных же сил дивизии, как указал Шлипер, причины того, что выступление невозможно вплоть до вечера 27.6, это:
1) зачистка еще не закончена. (В первой половине дня прочесываются отдельные участки и ведется подготовка для окончательной зачистки Северного острова.)
2) цитадель должна передаваться другой воинской части.
Одним словом — перспективы пока еще туманны. Однако такая ситуация не может долго продолжаться — корпус уже ушел слишком далеко, решая грандиозные задачи. Смысла держать дивизию на зачистке небольшой территории в тылу — нет. Вероятно, именно на этом обсуждении и было принято решение — если в ближайшие сутки зачистка цитадели не завершится и замену «сорок пятой» нельзя будет найти — она будет выведена из состава корпуса.
…Захватив вершину вала пкт 145, главное, чего добился разведотряд — доступ к воде для группы Фомина стал еще более затруднен. Кроме того, предыдущие попытки прорыва были все же как-то прикрыты валом пкт 145 — сейчас этой возможности уже не было. И, в дополнение ко всему, теперь противник получил возможность и с севера вести в окна 33-го инженерного прицельный фронтальный огонь. Окна были слишком широки — и противотанковым пушкам Вацека с юга, и стрелкам разведотряда с севера не составляло никакого труда вновь и вновь, выбивая выстрелами нехитрую маскировку, подстреливать находящихся в казарме бойцов.
Сейчас им, уже четвертый день страдающим от жажды и голода, было совершенно негде укрыться. Но бой продолжался — с выходом на вал пкт 145-го разведотряда разнообразие в него внесли снайперские поединки. Иван Долотов: «В крепости немцы применяли чучела, которые выставляли в траве и кустах на валах за Мухавцом. Чучела были сделаны очень искусно, они перемещались и по окраске здорово имитировали живых солдат. Здесь же, впервые, я убедился в меткости снайперской стрельбы. Худой, веснушчатый красноармейчик с острым носом лежал на груде матрасов у края окна и время от времени прикладывался к прицелу самой обычной, даже без оптического приспособления винтовки. После выстрела он снимал с себя фуражку с красным околышем пехотинца и вытирал ею потное лицо. Когда я обнаружил немца, приспособившегося за толстым деревом на валу за Мухавцом, я указал на него парню. Немец вырубил с краю ствола у самой земли треугольник и очень удачно маскировался, имея возможность стрелять, не высовываясь из-за дерева. Мне хотелось убедиться в меткости снайпера и чтобы не ушел фашист. Я беспокоился, что нет оптического прицела у красноармейца, но он сказал, что на таком расстоянии он его и так снимет. Когда просвет в стволе закрылся, снайпер выстрелил. Сейчас же за стволом дерева взметнулся и тут же рухнул немец. Мы все были поражены таким мастерством, которое никак не соответствовало неказистому виду этого советского солдата» [1150] .
1150
ОФ МК БКГ КП 5949, д. 1548, л. 14.
Однако стрельба пехотинцев разведотряда не причиняла большого ущерба — как свидетельствует Долотов, наиболее сильный огонь велся с юга, по внутренней стороне казарм, где атаковал батальон Фрайтага.
…Командование I.R.133 вовсе не горело желанием устроить еще один бой в кольцевой казарме, понимая, что он приведет к несомненным большим потерям и сомнительным результатам. Ведущаяся одновременно со штурмом «Дома офицеров» зачистка территории, зданий, еще вчера считавшихся захваченными, показала, что продолжают сопротивление те русские, большинство из которых готово сражаться до последнего. Герхард Эткен записал в тот день в KTB: «Оставшиеся части русских упорно сопротивляются. Случается, что из домов, чья большая часть взорвана, тотчас возобновлялся огонь. Зачистка так трудна потому, что отдельные русские скрываются среди лохмотьев, ведер, даже в кроватях и на потолках, и снова начинают стрелять после обыска дома или кидаются на солдат с остро отточенными ножами. Причиной для необычно настойчивой и выносливой защиты является внушенный комиссарами страх об их расстреле в немецком плену. Некоторые из пленных вообще не встают, а хотят быть застреленными на месте» [1151] .
1151
ВА-МА RH 26–45 20 14875/9. Судя по тому, что в ней упоминаются подрывы, запись относится к вечеру 26 июня. Однако речь идет именно о прочесывании — т. е. обнаружении красноармейцев там, где считалось, что их уже нет. Вероятно, упомянутые в записи эпизоды могли происходить в подвале 333 сп, секторах кольцевой казармы 455 и 44 сп, обследуемых в тот день.
Убедившись,
Подрывать решили, опуская взрывчатку в дымоходы [1152] . Стены это не развалит, но должный эффект произведет — напуганные взрывами русские спустятся в подвалы, прекратив огонь. В это время к подвальным окнам подбегут штурмовые группы и различными ящиками, коробками, обломками кирпичей и прочим мусором забьют выходы из них [1153] . Масух решил лично руководить операцией.
Но появление саперов на крыше не осталось незамеченным — красноармейцы, находившиеся в каземате пкт 145, стали кричать своим товарищам в «Доме офицеров», что по их крыше ходят немцы. Сами же защитники пкт 145 не могли стрелять — не было патронов [1154] .
1152
О подрывах дымоходов говорят только защитники «Дома офицеров». Технология подрывов неясна. Дымоходы (если то, что я видел на сохранившемся участке кольцевой у Тереспольских, действительно дымоходы) — во-первых, узки, во-вторых, извилисты. Брошенная туда граната застрянет, не пролетев и метра. Зато в центре потолка второго этажа нечто напоминающее вентиляционные отверстия, правда, заделанные. Может, их как-то использовали при подрыве? Впрочем, вряд ли, все известные свидетельства говорят о том, что взрывы происходили внезапно, т. е. взрывчатку к месту подрыва доставляли незаметно. Учитывая, что взорваны внешние стены второго этажа, ее действительно спускали вдоль них и подрывали, как и пишется во всех донесениях. Подробности неизвестны.
1153
Первоначально это кажется малореальным — но подвал Брестского вокзала брали так же, и там забить подвальные окна удалось вполне успешно.
1154
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 467. Воспоминания Жигунова А. В.
Почти одновременно грохнул взрыв — разлетелась печка в одном из казематов. Сработали ее осколки — на полу корчились раненые и лежало несколько убитых. Опасаясь второго взрыва, люди бросились к окнам — там их встретил пулеметный огонь. Взрыв! Второй — еще одна печка — вновь жертвы. Взрыв! Саперы работали быстро…
За их работой наблюдал лейтенант Шейдербауэр: «Саперы штурмовых групп вставали на крышу части длинного здания напротив нас. Шестами они спустили подрывные заряды вниз к окнам и взорвали их там [1155] , но в результате сдалось лишь несколько русских [1156] . Большинство сидело в безопасных подвалах и, несмотря на тяжелые удары артиллерии, снова возобновляло бой после того, как были сделаны подрывы» [1157] .
1155
Защитники подрывы взрывчатки снаружи здания принимали за взрывы артиллерийских боеприпасов или бомб, поэтому и не упоминали об этом способе подрыва.
1156
Может, имеются в виду те, что были захвачены утром группой Лозерта?
1157
Kershaw R. «War without Garlands. Operation „Barbarossa“ 1941/42», Shepperton, 2000, p.65.
Шейдербауэр ошибался — в подвалах сидело далеко не большинство: и огонь с этажей не прекращался — саперы слышали крики и стоны раненных подрывами русских, но те продолжали стрелять. Более того — ими было быстро принято решение ликвидировать и самих саперов. Группа защитников через горевшее караульное помещение выскочила на крышу, где и начала перестрелку с саперами Масуха. Двое красноармейцев были убиты, двое — тяжело ранены [1158] . Однако потери понесли и немцы — отстреливаясь от защитников, был ранен командир PiBtl 81 оберст-лейтенант Масух [1159] . Операцию пришлось приостановить.
1158
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 242. Воспоминания Филя А. М.
1159
Об обстоятельствах ранения Масуха в KTB сказано так: «Во время им подготовленной и лично проводимой операции по подрыву „Дома офицеров“ на Центральном острове», а в суточном итоговом донесении за 25 июня, подписанном командиром 1/Pi.Btl 81 обер-лейтенантом Ирле, принявшим командование батальоном: «Попытки врага вырваться из окружения по Северному мосту расстраивались, при этом командир был ранен». Ни о каких попытках прорыва по Трехарочному днем 25 июня неизвестно. Ирле, находившийся на Северном, похоже, записал информацию с чужих слов. Вероятно, имелось в виду, что Масух ранен у Трехарочного, отражая атаку противника, т. е. группы и попытавшейся выбить саперов с крыши.