Штурм Брестской крепости
Шрифт:
Операцию по захвату казармы 33-го инженерного полка, проводимую Фрайтагом, удалось сорвать. Иначе сложилось на ослабленном уходом Виноградова секторе 455 сп — о том, что немцам удалось ворваться туда именно со стороны Белого дворца, свидетельствует А. Махнач: «Немцы ворвались в крепость со стороны Белого палаца» [1102] . Внутри завязался ожесточенный бой, помимо пальбы, практически в упор, пошла ожесточенная гранатная переброска — одна из гранат, брошенных австрийцами, разорвалась в подъемном гараже под ногами лейтенанта Николая Егорова, того, что укрылся на кухне 455 сп в первые минуты войны. Егорову выбило левый глаз, покалечило обе ноги [1103] .
1102
ДФ ЦМВС Б-4/262. В данном случае «крепостью» Махнач называет кольцевую казарму. Белый палац (дворец)
1103
«Север», № 5, 1971. Письмо Егорова Н. Р. Артамонову. Помимо датировки ранения, письмо Егорова интересно и тем, что врагов он называет «австрийцами». «Подъемный гараж» — тот самый, где 22 июня сгорели раненые, у Трехарочных. Позднее в числе раненых Егоров был взят в плен.
Свидетелем последних минут обороны 455 сп, оказался его рядовой И. Ф. Хваталин, незадолго до этого контуженный при попытке прорыва. Когда немцы ворвались в его отсек, Хваталин находился в одном из подвалов, где лежали раненые и обессилевшие защитники кольцевой казармы: «Стрельба не утихала. Вдруг в полдень к нам забежало несколько человек, крикнув: „Немцы около нас, у кого есть патроны, давайте сюда“. Они собрали патроны и ушли. Над подвалом раздался взрыв, и через несколько минут сюда ворвались гитлеровцы. Они приказали всем встать. Тяжелораненых тут же пристрелили из пистолетов» [1104] .
1104
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 384. Воспоминания Хваталина И. Ф.
Тут же в одном из подвалов «возле Трехарочных ворот до р. Мухавец, метрах в 50–70 от Центральных ворот» пленили и А. А. Махнача. Вместе с ним — и около 50 человек бойцов и мл. командиров [1105] .
Однако, несмотря на то что большая часть сектора 455 сп была захвачена, на некоторых участках сопротивление еще продолжалось — оттесненные от Трехарочных, красноармейцы еще держались в тех отсеках, что примыкали к горящему вещевому складу [1106] .
1105
ДФ ЦМВС Б-4 262. В оригинале не совсем понятная фраза «в плен вместе с моими 50 (около) 54 человек бойцов и мл. командиров».
1106
Вывод сделан на основе фото, показывающего следы подрыва (?) в секторе кольцевой казармы, чуть западнее круглой уборной (пкт 179). Подрывы проводились, прежде всего 25 и 26 июня. Кто там оборонялся — неизвестно. В воспоминаниях, опубликованных в сборнике «Героическая оборона», не говорится о каких-либо попытках подрыва на участке 44 или 455 сп.
В это время с востока на Северный остров наступают 9 и 10-я роты батальона Герштмайера. В первую очередь они штурмуют здания, где засели остатки 98 ОПАД, горжевые казематы главного вала, во многих из которых все еще находятся члены семей начсостава [1107] .
Пальба постепенно переходит в гранатную переброску. Защитников оттесняют все дальше. В юго-восточной части Северного острова атаку поддерживают и два захваченных русских разведывательных бронеавтомобиля, с экипажами «панцирягеров» роты д-ра Вацека (14/I.R.133). Они практически неуязвимы — у советских истребителей танков к этому моменту орудий уже не осталось…
1107
Применялись ли во время этого боя приданные батальону огнеметы? Упоминаний об этом ни в документах, ни в воспоминаниях защитников нет.
Киномеханик 98 ОПАД ефрейтор Николай Соколов был одним из тех, кто сражался на этом участке до самых последних минут его обороны: «…Группа гитлеровцев уже ворвалась в помещение. Завязалась последняя рукопашная схватка. Немцы шаг за шагом загнали нас в угол. Старшина-танкист с Центрального острова вскричал: „Прощай, мама! Отомстите за меня!“ — и, широко открыв рот, выстрелил. В рукопашной схватке был убит замполитрука Ширяев. Нас же они окружили и стали зверски избивать прикладами. Потом, подталкивая штыками, вывели на площадь, где уже стояло несколько десятков обезоруженных пленных… Грязные, оборванные, с воспаленными глазами, впалыми, обросшими щеками, мы стояли молча, подавленные тем, что произошло» [1108] .
1108
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 165. Воспоминания Соколова Н. И.
Общее количество пленных, взятых в этом секторе, неизвестно — в утреннем донесении I.R.133 говорится о том, что экипажи трофейных бронеавтомобилей взяли в плен 142
Кроме того, экипажами бронеавтомобилей, согласно тому же донесению, уничтожен и советский броневик (вероятно, очередной тягач «Комсомолец»).
Однако, несмотря и на поддержку бронеавтомобилей, операция I.R.133 не удается в запланированном размере — и пкт 145 и Восточный форт по-прежнему продолжают сопротивление. Одна из причин этого, по оценке, содержащейся в KTB дивизии, — это то, что третий батальон I.R.133 имел немного сил для ее успешного завершения.
1109
ВА-МА RH 26–45 28 14875/17.
Пройдя Восточный форт и продвинувшись до Мухавца, батальон Герштмайера овладел территорией, где велись ожесточенные бои 22 июня. Среди уже начавших разлагаться трупов солдат батальона Праксы был найден и раненый — Ганс Тойчлер. Однако прошедший, казалось бы, самые суровые испытания, Тойчлер так боится покидать свое убежище, опасаясь русских снайперов, что неожиданно решается отсрочить свое спасение: «Свою эвакуацию на дивизионный медицинский пункт я все же попросил отложить, проведя ее лишь в спасительной темноте ночи, чтобы не стать жертвой неосторожности в последний момент. Лишь когда я прибыл в полевой госпиталь в городе Брест-Литовске, я, наконец, выдохнул, так как в конце концов все же выбрался живым» [1110] .
1110
Gsch"opf R. «Mein Weg mit der 45 Infanterie Division». Linz, 1955, s. 157. Там же Гшопф, рассказывая о деблокировании церкви, упоминает о том, что «во второй половине того же дня I.R.135 и II/I.R.133 чистили Северный остров и освобождали и здесь более маленькие группы собственных людей». Насчет второго батальона Гшопф, похоже, спутал — тот действовал на Южном, а на Северном — третий, но, говоря о «более маленьких группах», Гшопф определенно имеет в виду именно Тойчлера и, возможно, других раненых, лежавших там с 22 июня.
Вал пкт 143 или пкт 145. Русские — впереди, в полусотне метров, а может, и внизу, под валом. Тем не менее в ячейках уже не все, а оставшиеся выставили котелки прямо на бруствер — обед, в любом случае, по распорядку
24 июня было найдено много живых — но еще больше мертвых. Именно поэтому Йон именно в этот день, когда была захвачена практически вся территория, подвел скорбный итог боев первых часов войны.
Пополняют свой список погибших и «панцирягеры» 45-го дивизиона — еще в полдень, при атаке после огневого налета был найден труп пропавшего 22 июня лейтенанта фон Бюлбинга.
Большое количество найденных погибших и приближающееся окончание боев в Бресте заставили задуматься о закладке дивизионного кладбища. Рудольф Гшопф: «Конечно, мы хотели создать единое место захоронения, именно с этой целью я и выбрал парк вокруг русской православной церкви в южной части Брест-Литовска. Как только боевые действия стали позволять заняться данью уважения погибшим, их стали привозить сюда и нашими скромными средствами создавать им достойное место отдыха».
В этот день батальон Эггелинга наконец-то закончил «зачистку» Южного острова — там с 22 июня в подземных казематах сидели персонал, больные из разбитого госпиталя, да и все, кто смог пробиться под своды убежища. Начальник Брестского военного госпиталя военврач II ранга Б. А. Маслов: «Вместе со мной была и моя семья, несколько офицеров и много членов офицерских семей, несколько раненых бойцов. Во второй половине 24 июня двери каземата открылись, и нам немецкими солдатами была дана команда выходить из казематов. Когда мы вышли, группу, примерно 50 человек, врачей, женщин, детей, раненых повели в направлении к Бугу 30 немецких солдат. Прошло минут 10, нас солдаты остановили и разрешили расположиться на лужайке возле крепостных ворот. Через некоторое время от нас отделили женщин и детей и куда-то повели, а к нам присоединили военнопленных и в тот же вечер направили в лагерь Бяла-Подляска» [1111] . Воспоминания написаны после войны — именно поэтому «командиры» в них именуются «офицерами». Далее, Маслов, как и весь его медперсонал, работал в лагерном лазарете. Бежав, пытался дойти до линии фронта. Не удалось — вернулся в Брест, работал в больнице в его окрестностях. Затем — партизанский врач, после прихода Советской Армии — начальник военного госпиталя на Западной Украине. Уволившись из армии по болезни, вскоре был арестован по обвинению в пособничестве врагу. Осужденный, умер в одном из лагерей Сибири…
1111
«Брестская крепость… Факты, свидетельства, открытия» Брест. 2005, стр. 29.