Штурм дворца Амина: версия военного разведчика
Шрифт:
Досадно, что Стив Крофорд не сумел понять элементарного, что любая (курсив. — В.К.) война — это убийство, что любой военный человек — это машина (в идеальном плане) для осуществления убийств по приказу того или иного национального правительства, либо многонационального командования. При этом государственные вожди всех времён и народов всегда жаждут, чтобы солдат исполнял своё ремесло профессионально и без моральных колебаний. На какой стороне (правой или неправой, что по большому счёту весьма относительно, стороне потенциальных победителей или побеждённых) выступает солдат, это далеко не всегда от него зависит, ведь своё отечество, как и свою мать, не выбирают. Воин, офицер,
И в истории человечества или на географической карте планеты Земля не стоит искать такой отрезок времени или территорию, где всё было бы устроено по каким-либо другим принципам. Не стоит, потому что таковых вы просто-напросто не найдёте. Но, если вами будет обнаружено нечто подобное, так знайте, что такой режим или правитель продержатся недолго. Поэтому стоит ли, рассуждая на военно-профессиональные темы, одних парней записывать в заведомо плохие, а других — в хорошие? Вряд ли: солдаты войн не начинают. Они их только заканчивают, платя по счетам политиков своих стран весьма дорогой и известной ценой. И пусть простит читатель это небольшое отступление от осязаемого предмета нашего повествования, но без него трудно не только рассуждать о конкретике событий 27 декабря 1979 года, но и делать какие-либо обобщения.
Как об этом сообщалось ранее, после прибытия «мусульманского» батальона в район Тадж-Бека главный военный советник СССР в Афганистане генерал-полковник С.К. Магометов приказал полковнику В.В. Колеснику и майору Х.Т. Холбаеву «усилить охрану дворца». Тогда 154-му ооСпН предписывалось занять оборону в промежутке между постами охраны и линией расположения афганских батальонов. Командование «мусбата» незамедлительно представилось майору Джандату, являвшемуся не только комбригом афганской гвардии (охраны), но и личным порученцем главы ДРА. Формально 154-й ооСпН поступал в его распоряжение и вводился в состав этого соединения.
В целях конспирации полковник В.В. Колесник действовал тогда под видом, как пишет об этом сам Василий Васильевич, начальника штаба «мусульманского» батальона «майора Колесова», подполковник О.У. Швец — начальника разведки, генерал-майор Ю.И. Дроздов — зампотеха «мусба-та». Других комитетчиков также залегендировали под офицеров батальона [177] . Впрочем, генерал-майор А.А. Ляховский и вслед за ним Ю.И. Дроздов сообщали о несколько другом распределении «ролей»: полковник В.В. Колесник — заместитель командира «мусульманского» батальона по боевой подготовке «майор Колесов», подполковник О.У. Швец — офицер особого отдела КГБ при 154-ом ооСпН «майор Швецов», генерал-майор Ю.И. Дроздов — «зампотех» «мусбата» «капитан Лебедев» [178] .
177
Колесник В.В. Указ. альбом «Спецназ ГРУ». — С. 103–104.
178
Ляховский А.А. Трагедия и доблесть Афгана. — М.: ГПИ «Искона», 1995. С. 132–133, 137; Дроздов Ю.И. Как штурмовали дворец Амина. — В книге: «Батя. Легенда спецназа ГРУ». — С. 111.
С главным охранником Х. Амина были согласованы вопросы взаимодействия и связи, а также расположение оборонительных позиций, занимаемых «мусульманским» батальоном и порядок выхода на них. После чего провели рекогносцировку маршрутов выдвижения подразделений «мусбата» и приступили к практической отработке данных задач. На одном из участков,
Параллельно с этим решались вопросы размещения и устройства быта «мусульман»-спецназовцев в недостроенной казарме танкового батальона афганской бригады гвардии (охраны). Окна без стёкол завесили плащ-палатками, установили печки-«буржуйки», сделали запасы топлива, установли двухъярусные кровати. Дополнительно получили у афганских тыловиков верблюжьи одеяла: зима в том году, как об этом ранее сообщалось, была крайне суровой. Обеспечение продуктами питания проходило за счёт закупок на кабульских базарах. К приготовлению горячей пищи в условиях высокогорья поварам «мусбата» также приходилось приспосабливаться.
Одновременно полным ходом шли и занятия по боевой подготовке. В частности на виду у афганцев бойцы «Зенита» и «Грома» отрабатывали нормативы по посадке и высадке на ходу их десантных отделений БТР и БМП. Проводились боевые стрельбы и учебно-боевые выходы подразделений «мусульманского» батальона для занятия установленных им участков обороны Тадж-Бека. Всё это проходило демонстрационно, чтобы заранее приучить афганские силы охраны Х. Амина к подобного рода беспокойным действиям со стороны советского «мусбата» и не вызвать у них каких-либо опасений. Днём и ночью по установленному графику прогревались двигатели боевых машин, чтоб таким образом обеспечить повышенную боевую готовность техники. Ночью в небо взлетали осветительные ракеты, обеспечивавшие подсветку местности, объявлялись учебно-боевые тревоги.
Такая рьяная деятельность командования и личного состава «мусульманского» батальона поначалу вызвала серьёзные опасения со стороны майора Джандада и его заместителей: территорию «мусбата» освещали прожекторами зенитного полка, для выяснения причин «кипучей активности» сюда являлся сам комбриг Комбату Х.Т. Холбаеву и «майору Колесову» приходилось давать ему соответствующие объяснения, обещать, что постараются меньше тревожить Х. Амина шумом работающих на холостом ходу двигателей. Но не размораживать же моторы боевых машин и автомобильной техники?..
Такие действия проходили 25-го, 26-го и в первой половине 27 декабря. Постепенно афганцы успокоились и перестали экстренно реагировать на подобное поведение офицеров и бойцов «мусбата». Чего, собственно говоря, и добивалось руководство «Шторма» и командование 154-го ооСпН. После размещения «мусульманского» батальона и мало-мальского обустройства быта для укрепления «боевого содружества» решили организовать званый ужин, на который пригласили около пятнадцати офицеров афганской бригады гвардии (охраны) во главе с командиром и замполитом соединения. Продукты закупили на рынке, а со спиртным и русскими деликатесами выручили комитетчики. Они привезли из своего представительства ящик «посольской» водки, коньяк, икру, рыбу, так что стол получился праздничным.
В ходе этого застолья провозглашали тосты за нерушимую советско-афганскую дружбу, за «Великую Саурскую (Апрельскую) революцию», процветание СССР и ДРА, боевое содружество и так далее. Гостям спиртное наливали щедро, сами старались пить мало: советские повара, заранее проинструктированные на этот случай, наполняли рюмки своих офицеров в основном водой. В разгар застолья замполит афганской бригады охраны разоткровенничался, как он по приказу Х. Амина со своими подельниками принимал участие в удушении «первого президента ДРА» Н.М. Тараки. Комбриг Джандад быстро осадил своего не в меру разговорчивого заместителя, которого тут же увезли для протрезвления. Однако информация об этом была незамедлительно передана по линии ГРУ Генштаба и КГБ СССР