Штурм Рейхстага
Шрифт:
По лестнице с ротой поднимался старший сержант Сьянов.
Восемь раз еще пришлось Егорову и Кантарии вступать в бой с врагом, и каждый раз им на помощь приходили солдаты из роты Сьянова.
В 14 часов 25 минут Егоров и Кантария достигли купола здания и укрепили на нем знамя, бережно расправив его складки. Потом обнялись и крикнули сверху:
— Знамя Победы над рейхстагом установлено!
— Знамя Победы над рейхстагом!
Весть эта с быстротой молнии облетела сражающиеся батальоны. Она еще более подбодрила каждого из нас, вдохновила на новые усилия.
Но что делать с гитлеровцами, которые забаррикадировались в подвалах рейхстага?
Держим совет — Неустроев, Давыдов и я. Неустроев предлагает послать к ним парламентера, который объяснил бы бесполезность дальнейшего сопротивления и предложил капитулировать. Я предложил кандидатуру Иванова.
— Старшина не годится, нужен офицер, — заметил Давыдов.
— Старший лейтенант Берест хорошо знает немецкий язык, — сказал Неустроев.
Берест охотно согласился.
Минут через сорок он вернулся из подвала.
— С такими наглецами просто бесполезно вести переговоры, — сказал старший лейтенант. — Я им говорю, что у них нет другого выхода, кроме гибели или капитуляции, а они говорят, что скоро должны будем сдаваться мы…
Я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Солнце было уже высоко. Над рейхстагом медленно колыхалось красное полотнище.
Следует заметить, что к этому времени на колоннах и крыше рейхстага алели десятки знамен и, флагов. Тут были флаги артиллеристов, танкистов, саперов, минометчиков, связистов, даже химиков. И удивительного в том ничего не было. Рейхстаг был целью наступления многих частей и соединений Советской Армии.
Скоро к рейхстагу прибыли старшие воинские начальники. Мы их спросили.
— Что делать с немцами в подвале?
— Выкуривать.
— Может быть взорвать?
— Ни в коем случае. Вы сами говорите, что там сотни раненых. Бдительно следите за фашистами, время от времени беспокойте. Скоро капитулируют не только ваши гитлеровцы, но и весь Берлин…
Действительно, 2 мая Берлин полностью капитулировал. По его улицам потянулись длинные колонны сдавшихся в плен фашистских войск. Пленные шли по Унтер-ден-Линден, по Фридрихштрассе, по улице Вильгельма, по всем центральным магистралям поверженной немецкой столицы.
Впереди каждой дивизионной колонны шагали генералы и офицеры. Толпы женщин, стариков и детей выстроились у домов, на площадях, у мостов.
— Герман! Пауль!
— Генрих!
Это женщины узнавали своих мужей, сыновей, отцов.
Берлин, по-моему, никогда не забудет этого своеобразного и последнего «парада» фашистских войск.
Дымились дома. Мостовые загромождали камни, битое стекло, исковерканное железо. Маленькие, побольше и просто гигантские воронки чернели на асфальте. В дырявых стенах свистел ветер. Шел не по-весеннему холодный и мелкий дождь. Погода переменилась еще накануне, вечером 1 мая.
По улицам уныло брели кривые, шатающиеся ряды грязных, закопченных и ободранных немецких солдат. Лица худые, изможденные, ноги еле двигаются, руки или заложены за согнутую спину, или болтаются, как плети. Ни один солдат не смел взглянуть в глаза берлинцам.
Заслуженный позор немецкой фашистской армии, позор столицы гитлеровской империи! С гордостью победителей смотрели советские воины на врагов, сокрушенных в суровом и трудном бою. Черная сила фашизма была сломлена и раздавлена нашей доблестной армией.
В то же время Берлин внимательно и настороженно смотрел на нескончаемые колонны советских войск. Наиболее любопытные и смелые берлинцы подходили к огромным серым советским танкам и спрашивали:
— Из Америки?
Танкисты не без удовольствия и гордости отвечали:
— Нет, это из России, с Урала.
Немцы качали головами и обращались к артиллеристам:
— Английские?
Командир тяжелого орудия, которое тащили два мощных трактора «Сталинец», строго говорил:
— Нам такие Сибирь присылает.
Особенно удивляла немцев «катюша». Три года с лишним в письмах и рассказах фронтовиков они слышали жалобы на этот страшный вид оружия. Сейчас они его видели своими глазами и далеко обходили каждую машину, шепотом передавая друг другу пугающее слово «катюша».
В небе над Берлином кружили сотни советских самолетов. Жители задирали головы, искали там знакомые им силуэты английских и американских самолетов. Не найдя ничего похожего, опять спрашивали:
— Англия и Америка вам самолеты дают?
Им отвечали:
— Конечно, союзники нам помогают.
— Но вот те самолеты ваши или американские?
— Русские…
Обманутые долгими годами гитлеровской пропаганды, немцы не верили своим глазам. Но доказательство мощи и силы советской державы они видели перед собой. В Берлин пришли не англичане, не американцы, а русские. Это ли не доказательство превосходства нашего советского оружия!
Вечером 2 мая перед маршем на Эльбу воины батальона впервые за многие дни собрались в тесный кружок и смогли отдохнуть.