Штурм
Шрифт:
Поляков повел нас в конец большого фруктового сада. Радовал образцовый порядок. Площадь старого сада изрыта глубокими котлованами.
В другом конце сада артиллерийские ремонтные мастерские. В просторном дворе стояло десятка два орудий. Задержались около одной исковерканной пушки. По разрушенным противооткатным устройствам, по разбитому щитовому прикрытию нетрудно было догадаться: мало кто уцелел из шести-семи бойцов этого расчета, когда они тащили пушку вручную или вели огонь.
Начальник мастерских инженер-майор С. А. Буденный доложил, что эти, казалось, совершенно негодные
Небольшой коллектив мастерских был занят важным делом. Часто солдаты-мастера во главе с офицером выезжали в дивизии и на месте ремонтировали орудия.
— Молодцы, они хорошо работают! — с удовлетворением отозвался Печенов. — Сейчас большой спрос на шомполы: растеряли их в боях. Надо срочно изготовить и дать в дивизии пятнадцать тысяч. И что же вы думаете? Солдаты Буденного использовали обрывки телеграфных проводов, что валяются везде без пользы. Через пять-шесть дней заказ будет выполнен!
Смотрю я на хлопотливого инженер-майора Буденного, молчаливого инженер-подполковника Поляхова, вспоминаю героя-артиллериста лейтенанта Двигуна и с гордостью думаю: «Вот они, наши советские люди. Скромные, но отважные, преданные своему делу. Когда их позвали Родина и партия громить врага, они поднялись по всей нашей необъятной стране».
Встреча с начальником тыла генерал-майором Н. М. Яновским лишний раз показала, как много и самоотверженно работают люди второго эшелона. Сам Николай Митрофанович — старый член партии, участник трех войн, бывший командир стрелкового полка. На эту работу он пришел после тяжелого ранения, когда уже не мог оставаться в строю.
Рабочая комната начальника тыла во время подготовки к наступлению — место беспокойное. Бесчисленные звонки, настойчивые просьбы.
И надо отдать должное невозмутимому хладнокровию и выдержке генерала Яновского, руководителя тылового хозяйства: он умело руководит этим сложным участком.
— Я развернул в Саки хирургические госпитали на две с половиной тысячи коек. Нет топлива, все, что было на курорте, оккупанты сожгли. Подвезите, — просит начальник медико-санитарной службы армии подполковник Даниил Кириллович Васюта.
— Ладно, подвезем. Дадим десять машин. Больше не могу, — отвечает Яновский.
— Спасибо и на этом, — говорит полковник, хотя по всему видно: энергичный и заботливый начсанарм готов забрать для своего хозяйства весь автомобильный батальон.
Среди работников тыла было немало таких хороших офицеров. Хочется с душевной теплотой вспомнить полковника М. И. Князева, подполковника С. И. Станишевского, капитана А. Д. Мирзоянца. Они, как и многие другие, трудились честно, внося свой скромный вклад в дело победы над врагом.
Севастополь наш
К утру 25 апреля 13-й гвардейский стрелковый корпус прибыл в долину Качи и расположился в десяти — двенадцати километрах от переднего края немецкой обороны. К этому времени 2-я гвардейская армия в составе трех корпусов и артиллерийской дивизии сосредоточилась для штурма северной стороны Севастополя.
Бои за расширение плацдарма в районах Бельбека и Мекензиевых гор, проводившиеся 54-м и 55-м стрелковыми
На этом участке наступления нашей армии оборону занимала 50-я пехотная дивизия противника, пополненная после разгрома на Перекопе, и 53-й запасной батальон. Имелись здесь еще пять батальонов 2-й горнострелковой дивизии румын, 999-й штрафной батальон увеличенного состава, пять батальонов морской пехоты — всего около двадцати семи тысяч человек.
Танков было немного, около двадцати, и то главным образом в районе Мекензиевых гор. Артиллерия насчитывала свыше пятидесяти батарей, а также до двадцати шестиствольных и тридцать тяжелых минометов.
А что имели мы? Этот вопрос в последние апрельские дни не раз обсуждался в блиндаже командующего. Вот и сегодня здесь собрались член Военного совета генерал-майор В. И. Черешнюк, начальник штаба полковник П. И. Левин и другие.
— Очень хорошо, что вы пришли, — сказал Г. Ф. Захаров. — Сейчас говорил с Бирюзовым. В пополнении людьми нам отказано. Артиллерии дополнительно не получим. Танков тоже не дадут.
— А вы, товарищ командующий, сообщили Бирюзову о том, что в стрелковых ротах пятьдесят четвертого и пятьдесят пятого корпусов осталось очень мало людей? — поинтересовался Левин.
Захаров нервно почесал затылок:
— Эх, Левин, Левин! Вы же знаете Бирюзова. Он предвидел, что я скажу об этом, и опередил меня. Чтобы не было разговора, Сергей Семенович назвал вчерашние цифры укомплектованности всех наших дивизий, прибавил сюда переданную снова нам тридцать третью гвардейскую дивизию и сказал: «С этим и пойдете».
Черешнюк сочувственно посмотрел на нас:
— А вот в запасном полку остались нераспределенными две тысячи мобилизованных в Крыму. В свое время служили в армии.
— Это наш последний резерв, — сказал Левин. — Дайте, товарищ командующий, все это пополнение в тринадцатый гвардейский корпус. Тогда у нас хотя бы в трех дивизиях роты будут более или менее укомплектованы.
Артиллерию усиления тоже договорились отдать на поддержку 13-го корпуса. При этом он становился мощной силой, способной нанести решающий удар по врагу.
Противник тоже наращивал резервы в районе Севастополя. За несколько дней до штурма генерал Бирюзов позвонил Захарову:
— Знаю, что вы сейчас будете объявлять приказ на штурм. Поэтому хочу передать свежие данные, полученные от наших разведчиков и от партизан. Еннеке отстранен. Новый командующий семнадцатой армией Альмендингер получил вчера от Гитлера новые инструкции. По существу-то они старые: во что бы то ни стало удержать Севастополь. Но есть кое-что практически важное для нас. Фюрер послал в Крым пополнение. Подготовлены еще и маршевые батальоны, которые из Констанцы и Варны направляются морем в Севастополь. Так вот, надо вам, Георгий Федорович, принять меры, чтобы не допустить подхода этих транспортов.
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
