Штурмовой удар

Савицкий Георгий

Бойцы устраивались на металлических скамейках вдоль бортов вертолета. Егор уселся прямо напротив Наташи, поставил рацию в проход между скамейками, посмотрел на девушку. Она отвела взгляд. Егор подтянул ремни своего разгрузочного жилета, потом достал кусок ткани защитного цвета и соорудил щегольскую бандану. Наташа презрительно на него посмотрела и отвернулась, Шурик ухмыльнулся и показал большой палец, поправив лихо заломленный голубой берет. Разговаривать из-за грохота двигателей было почти невозможно, поэтому каждый занялся своими делами. Кто, проверял снаряжение, кто глазел в иллюминатор, кто дремал, запасаясь силами перед предстоящим боем. Наташа прислонилась к иллюминатору

и прикрыла глаза. Егор отвернулся к иллюминатору и от нечего делать принялся смотреть на проносящийся под вертолетами ландшафт.

Звено Ми-8 неслось над негостеприимной землей, впереди шли два Ми-24 огневого прикрытия. Позади них шла еще одна четверка Ми-8 с под защитой еще двух «Крокодилов».

Под вертолетами петляла быстрая горная речушка, островки зелени оживляли унылый и однообразный горный пейзаж. Вскоре под крылом мелькнули небольшие поля, потом показался небольшой кишлак. Вертолеты круто ушли в набор высоты, с ближайшего холма взлетела вверх цепочка трассеров. От вертолетов отстрелилось примерно полсотни тепловых ловушек, и они повисли в небе яркими дневными звездами.Сразу же замыкающая пара Ми-24 развернулась и упала в пикировании на огневую точку «духов». К земле ушли дымные струи ракет. Цель скрылась в облаке взрывов. Вертолеты вернулись в строй.

Егор оглядел кабину. Наташа спала, откинувшись к иллюминатору, Шурик сидел, уставившись на дверь в кабину пилотов, и о чем-то думал. Огромный детина, пулеметчик со странным прозвищем Медвежонок, что-то бормотал себе под нос и в сотый раз, наверное, осматривал свой пулемет. Грозный ПК в его лапищах казался детской игрушкой. Возле открытой двери грузового отсека, обняв турель с пулеметом, сидел борттехник.

В проеме кабины пилотов показалась голова летчика в защитном шлеме.

— Десять минут до высадки! — сообщил он, перекрикивая шум винтов.

Шурик молча кивнул. Спустя минуту все бойцы уже были готовы к бою. Медленно тянулись последние минуты полета.

Прикрывающие вертолеты перегруппировались, одна пара Ми-24 зависла на флангах десантных вертолетов, а вторая стремительно ушла вперед. Несколько минут спустя пришло подтверждение о десантировании. Вертолеты пошли на снижение, борттехник сжал враз вспотевшими руками приклад пулемета. Колеса вертолета коснулись земли.

— Пошел! Пошел!

Десантники быстро выпрыгивали за борт и сразу же занимали круговую оборону. Вертолеты прижимались к земле, разгружались и сразу же уходили, освобождая место другим. Над ними кружили вертолеты огневого прикрытия. Егор закинул за спину тяжелую рацию и прыгнул в проем двери. Земля больно ударила в подошвы, он не удержался и рухнул на одно колено, но сразу же взял автомат наизготовку. Рядом десантировались медики, один из них вскрикнул, ударившись о землю, и схватился за ушибленную ногу. Десантники резко обернулись на крик, готовые открыть огонь.

— Что там? — спросил Шурик, вскинув автомат.

— Доктор ногу подвернул…

— Твою мать! — в сердцах выругался командир десантников. — Тащите его к вертолетам, пусть заберут.

Пострадавшего под руки отвели к вертолету и помогли забраться внутрь. Потом вертолеты улетели. Люди остались один на один с горами и палящим солнцем. До кишлака было часа три пути. Шурик развернул на камнях карту. На импровизированный военный совет собрались командиры отделений, взводные и авианаводчик, то есть сам Егор собственной персоной. Проводник-афганец тыкал пальцем в карту и что-то лопотал на своем наречии. Сержант таджик, переводил его слова на русский.

— Цель в пяти километрах на северо-восток. Выдвигаемся, окружаем кишлак.

Группа огневого прикрытия работает только после снайперов. И прикроет отход. Медицина, — Шурик повернулся к Наташе. — Идете за нами. Мы вас прикроем. Находите наших пленных, забираете их, и сразу же, повторяю, сразу же возвращаетесь. Егор, обеспечишь связь и вызовешь авиацию. Маршруты отхода здесь и здесь, — он провел по карте патроном, заменяющим указку. — Все ясно?

— Так точно.

Они шли. Срывались с каменистых осыпей, карабкались по крутым склонам, ранили руки об острые камни, глотали едкую пыль. Шаг, второй, третий, сотый, тысячный. Егор оскальзывается на камне, но успевает схватиться за каменный зуб, торчащий из скалы, рядом срывается десантник, его чудом успевают ухватить за ремни снаряжения. Зверски хочется пить, соленый пот ест глаза, смешивается с пылью на теле и одежде, стекает за ворот камуфляжной формы. Тяжесть автомата и рации кажется неимоверной. Егор оглянулся, отыскивая взглядом Наташу. Лихорадочный румянец на щеках, потухший взгляд, пыльное лицо, изборождено дорожками от стекающих капелек пота. Зубы стиснуты, на лице — маска упрямства и решимости. Она обернулась к медикам и что-то cказала. Егор продолжил подъем. Идти, идти, идти… Эта мысль выбивала из головы все остальное, даже жажда, казалось, отступала.

Командир, идущий в голове колонны, остановился и взмахнул рукой, указывая на скалы, нависшие над горной тропой.

— Привал! Григорьев, Федченко, Омельченко — в боевое охранение. Остальным отдыхать, времени — пятнадцать минут.

Люди повалились прямо в пыль, бойцы охранения быстрыми тенями мелькнули мимо и растворились среди нагромождений камня. Отдыхали молча, ни у кого не было сил на разговоры. Слышалось только хриплое дыхание и бульканье воды во флягах. Пятнадцать минут пролетели как секунда. И снова под ногами солдат камень горной тропы. Через два часа десантники окружили кишлак. Шурик достал планшет.

— Тот кишлак?

— Да в роде тот. Больше тут селений нету.

— Так, командиров групп ко мне.

Короткое совещание перед боем. Шурка предельно собран.

— Егор, пойдешь с врачами. Как только найдете наших, вызывай авиацию.

— Есть!

Десантники рассредоточились в окрестностях кишлака. Снайперы отслеживали малейшее движение. Бойцы забросили за спины автоматы и достали тяжелые пистолеты Стечкина с глушителями и ножи. Шурик расположился под колючим кустом и в бинокль обозревал окрестности.

Перед ним расстилалась панорама обычной горной деревушки. Маленькие, кое как слепленные из глины, соломы, и веток хижины, окруженные невысоким глинобитным дувалом. Растущие тут и там иссушенные зноем деревья, заросли колючего кустарника, клочки обработанной земли. Кое-где между хижинами бродили тощие куры, где-то блеяла коза, в тени одного из деревьев растянулась облезлая собака. И ни души вокруг. Шурик передал бинокль Егору.

— Тишь да благодать… твою мать, добавил он непечатную фразу.– Возьми, может, ты чего увидишь. Вы летуны, народ глазастый.

Егор долго изучал через оптику кишлак и его окрестности.

— Ну, — поторопил его Шурик. — И что ты там увидел?

— Справа, где кустарник, видишь? У них там огневая точка.

— Сарай, что ли этот?

— Да, сарай, — Егор указал не приземистое строение из массивных камней с плоской крышей. В их сторону смотрело два темных проема, больше похожих на бойницы. — И еще. Обрати внимание на во-о-н ту халупу на взгорке. Там у них зенитный пулемет.

— Почему?

— Как раз над траекторией вероятной атаки, деревья рядом явно срублены, обзор не загораживать