Штурмовой удар
Шрифт:
Постепенно сопротивление моджахедов слабело, бой разбился на несколько очагов, вспыхивали и затихали перестрелки. Рядом расположился Шурик вместе со своим радистом и отрядом десантников.
— Явился?
— Так точно.
— Сейчас идем на прорыв, нашли наших. Подтянутся гранатометчики, и ударим. — Шурик обернулся к радисту. — Ну что у тебя там?
— Они уже развернулись, — кивнул радист, прижимая наушники. Сейчас начнут.
Грянули взрывы, как только пыль осела, сквозь рваные клочья дыма десантники рванулись в атаку. Яростно трещали автоматы. Последнюю сотню метров бойцы преодолели на одном дыхании.
Мощный
— Не стреляйте, мы свои, — послышался тихий голос. Слова принадлежали высокому худому парню в лохмотьях, которые некогда были военной формой. На изможденном, покрытом щетиной лице отчаянной надеждой светились глаза.
Несколько десантников осторожно вошли внутрь, автоматы они опустили, но пальцы держали на спусковых крючках.
— Кто такие? — спросил Шурик. — Выходите по одному и представляйтесь.
— Я — Руслан Тихомиров, лейтенант. Командир второй роты 104-го мотострелкового полка. Со мной еще трое ребят. И из других подразделений много. Нас тут двенадцать человек.
За его спиной жался невысокий худощавый парнишка.
— А ты откуда? — спросил Шурик.
— Рядовой Степанов, Игорь. Сто вторая мотострелковая дивизия, — едва слышно ответил тот.
Вместе с солдатами, запертыми в тюрьме, оказались и два афганца, как выяснилось, отец и сын. Их местный главарь моджахедов тоже приговорил к смерти, обвинив в предательстве и пособничестве «шурави», чтобы отобрать трех баранов. Все это удалось выяснить с помощью таджика-переводчика.
Пленники выходили, называли себя и сразу же попадали в заботливые руки врачей. Медики понимали, что от их быстроты и профессионализма сейчас зависят жизни всех: и спасаемых, и спасателей, каждый был на своем месте и каждый знал, что ему делать.
Десантники образовали вокруг импровизированного госпиталя двойное кольцо охраны. Все были наготове, во все стороны смотрели стволы автоматов и пулеметов. Но уцелевшие моджахеды уползли в свои подземные норы, давая солдатам небольшую передышку.
— Ох, не нравится мне эта тишина… — пробормотал себе под нос Шурик. — Радист! Выходи на связь: «Тушенку получил, высылайте ящики». Егор, продублируй радиограмму со своей рации. Какие у нас потери? — обратился он к заместителю.
— Убитых нет, пока, — уточнил он. — Раненых тяжело двое: Семенов и Хворостухин. Один в шею ранен, другой — в грудь. Им уже оказана медпомощь, но дотянут ли… Ну, и пятеро легких «трехсотых».
Н-да… — глубокомысленно заметил командир.
Проблема транспортировки личного состава и спасенных солдат встала в полный рост. Одних бывших пленников было двенадцать человек, да еще плюс к этому двое тяжелораненых. Да и те, кто остался в строю утомлены боем. Моджахеды сейчас вцепятся в них мертвой хваткой и уже не отпустят свою добычу.
— Егор, вызывай авиаподдержку.
— Сейчас, — Егор развернул рацию, нацепил наушники. Его пальцы быстро завертели верньеры, настраиваясь на нужную волну:
— «Ладога»! «Ладога»! Я — «Тарантул»! Прием! Необходимо прикрытие. Двенадцатый квадрат, по «улитке» два. Прием, как слышите меня. Я — «Тарантул», прием.
— Прием, «Скорпион», вас понял. Я — «Ладога». Высылаем пару «Крокодилов», позывной «Двести семьдесят один». Расчетное время — пятнадцать минут.
Вас
Десантники рассредоточивались, занимали оборону, развернули пулемет, поставили треноги с автоматическими гранатометами. Где-то между камнями невидимые затаились снайперы.
Они-то первыми и заметили душманов, приближающихся к позициям десантников. Глухо захлопали выстрелы винтовок. Рухнул один моджахед, второй, третий, десятый.
Десантники быстро залегли, готовясь встретить моджахедов. Когда те подошли на дистанцию прицельного огня их встретили дружным залпом. С флангов поддержали пулеметы. Оставив на камнях убитых и раненых, моджахеды отошли.
— Ну, все. Это была разведка боем, сейчас они попрут по-настоящему.
Через четверть часа, в течение которого десантникам пришлось отразить еще одну атаку, над горами послышался рокот вертолетных двигателей.
— Обозначьте себя! Ракеты! Дым! — заорал Шурик.
Его опасения были не лишены оснований — было много случаев, когда из-за неразберихи авиация наносила удар по своим же войскам. Сразу же зажгли сигнальную дымовую шашку, кто-то разрядил в небо ракетницу. Егор связался с приближающими вертолетами:
— Двести семьдесят первый, прием. Я — «Тарантул», как слышишь меня?
— Слышу тебя хорошо «Тарантул», — донеслось сквозь треск статики. — Наблюдаю дым. Это вы?
— Да, мы на северном краю кишлака. Прием.
Над ними в грохоте двигателей пронеслась пара «Крокодилов». Лихо заложив вираж, они вышли на позицию атаки.
— Вижу вас. Дайте целеуказание.
— Отработай НУРСами по ущелью, желательно во всю глубину.
— Вас понял. Любуйтесь фейерверком.
— Осторожно, мужики! — прокричал Егор. — «Крокодилы» сейчас работать начнут!
Десантники предусмотрительно попрятались за камнями. Наверху ярко полыхнуло пламя, вой и свист реактивных снарядов сменился грохотом взрывов. Волосы всколыхнула волна горячего воздуха.
— Я двести семьдесят первый, работу выполнил. Что дальше?
— Ударь по склону, справа тридцать градусов.
Взбивая широкими лопастями винтов горячий воздух, пара «двадцатьчетверок» развернулась на моджахедов. Группа душманов, которая попыталась обойти наших по склону оказалась в ловушке перед мордами боевых вертолетов. Дикие вопли ужаса и отчаяния огласили горы. Не понадобилось даже использовать ракеты, очереди тяжелых четырехствольных пулеметов превратили моджахедов в кровавую кашу. Некоторые моджахеды сами прыгнули в пропасть, предпочтя смерть на камнях. Вертолеты легли в боевой разворот. Внезапно со склона ударил пулемет, его поддержали еще несколько стволов. Ведомый вертолет задымил и стал быстро терять высоту. Ведущий «Крокодил» размолотил реактивными снарядами пулеметный расчет, но ведомому это помочь уже не могло. Пилот отчаянно пытался выровнять тяжелую машину, а запас высоты таял с каждой секундой. Наконец, когда до земли оставались считанные метры, ему это удалось. Но скорость все еще была очень большой. Вертолет рухнул на камни между моджахедами и нашими десантниками, от удара оторвалась и улетела в ущелье хвостовая балка. Лопасти несущего винта со скрежетом высекли искры из скал. Искореженный фюзеляж вертолета накренился набок, упершись в землю коротким крылом. Уцелевшие моджахеды заорали от радости и открыли по упавшему вертолету шквальный огонь.