Штурмовой удар
Шрифт:
Микроавтобус помчался по узким улочкам Кабула. Ближе к центру улицы расширялись, заполоненные людским потоком и различным транспортом. От водителя требовалось все его мастерство, чтобы никого не сбить и никуда не врезаться. Правила движения тут соблюдались весьма приблизительно. В потоке транспорта двигались повозки, навьюченные ишаки, старые английские джипы, «Уазики», потрепанные ГаЗы, и «Татры». Тут же сновали прохожие, которые буквально из ниоткуда возникали перед бампером. Наташа, Егор и их провожатый проехали базар, потом главную площадь, на которой возвышался величественный
Но, не смотря ни на что, жизнь в столице кипела и бурлила. В двух- и трехэтажных домах на узких улочках работали многочисленные магазинчики, лавочки, ресторанчики. Бродили продавцы воды и сладостей, на дороге урчали изношенными двигателями старые автобусы, разукрашенные пестрой рекламой. Рядом гудел людской разноголосицей волшебный восточный базар. Люди, со свойственным им восточным фатализмом продолжали жить почти, что обычной повседневной жизнью. Судьба переменчива, а жить-то надо.
Наташу и Егора разместили в небольшой гостинице в новых городских кварталах недалеко от центра — Шахре-Нау. Егор с наслаждением вымылся под душем и переоделся в парадную форму.
Возле гостиницы их ждал тот же «Уазик», рядом стоял давешний майор и курил.
Выглядишь молодцом, — оценил он безукоризненный внешний вид старшего лейтенанта.
Стараемся, товарищ майор, — ответил Егор, улыбнувшись.
Чуть погодя вышла Наташа, нарядная и очень женственная в своей парадной форме офицера медслужбы. Мужчины уловили тонкий, едва заметный аромат духов и понимающе переглянулись.
Извините, пришлось немного задержаться, — обезоруживающе улыбнулась девушка.
Прошу в машину, — сказал майор, открывая дверцу.
Они поехали на окраину Кабула, где у подножия горы возвышался бывший президентский дворец Тадж-Бек. С его захвата в 1979 году и началась для наших войск Афганская война. Теперь тут находился штаб 40-й Армии. Охранялся дворец как ни какое другое здание в Кабуле. Виднелись округлые бетонные купола долговременных огневых точек, незаметные под маскировочными сетями, притаились на огневых позициях танки, БМП и бронетранспортеры. Выше по склону были установлены зенитные пушки, поставленные на прямую наводку. «Уазик» с офицерами миновал несколько контрольно-пропускных пунктов, на одном из них машину даже обыскали, не ограничившись простой проверкой документов. Наконец, они подъехали к дворцу.
Войдя, Егор поразился богатому убранству. Везде на стенах висело множество дорогих ковров. Майор заметил его восхищенный взгляд.
Эти ковры прикрывают выбоины от пуль и осколков, усмехнувшись, пояснил он.
Поднявшись по мраморной лестнице мимо часовых, они прошли в просторную приемную. Молоденький лейтенант вышел им навстречу.
Лейтенант Рогозина, старший лейтенант Савицкий? Проходите, командующий примет вас.
Они вошли в огромный кабинет.
Товарищ генерал-лейтенант, лейтенант Рогозина и старший лейтенант Савицкий по вашему приказанию прибыли, — представил их адъютант.
Спасибо, свободен, — кивнул ему генерал.
Тот четко, как на параде развернулся кругом через левое плечо и, чеканя шаг, вышел. Егор и Наташа замерли по стойке «смирно».
Здравствуйте, товарищи офицеры, негромко сказал генерал-лейтенант.
Здравия — желаем, — товарищ — генерал-лейтенант! — слитно ответили молодые офицеры.
Это, — он повернулся к генералу-афганцу. — Генерал Халид, командующий ВВС и ПВО Демократической Республики Афганистан.
Здравия желаем, товарищ генерал!
Тот в ответном приветствии вскинул ладонь к виску.
Генерал-лейтенант подошел к огромному письменному столу, взял папку и раскрыл ее.
Товарищи, офицеры, приказом Главнокомандующего Вооруженными силами Советского Союза маршала Устинова за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи, наградить лейтенанта медицинской службы Рогозину Орденом Боевого Красного Знамени с досрочным присвоением ей воинского звания «старший лейтенант».
Повисла секундная тишина.
Служу Советскому Союзу! — звонко выкрикнула новоиспеченный старший лейтенант.
За мужество и героизм, проявленные при исполнении интернационального долга, наградить старшего лейтенанта Савицкого афганским Орденом Красного Знамени.
Смуглолицый генерал шагнул к Егору и привинтил ему на грудь орден. Пожав ему руку, афганец сказал:
Я очень рад, что рядом с нами воюют настоящие русские богатыри, воздушные батыры!
Егор ответил по уставу, но в душе слова афганца оставили не самые лучшие чувства — пафоса он не любил.
Ордена обмывать пошли к Фельдшеру, в центральный Кабульский госпиталь. Егор ввалился к нему в ординаторскую с увесистым свертком в одной руке и позвякивающим подсумков для автоматных рожков в другой.
Привет, Серега! — заорал он с порога.
Сергей, до этого сидевший за столом и заполнявший какие-то бумаги, недоуменно воззрился на неожиданного посетителя.
Егор? Привет, а каким ветром тебя сюда занесло?
К тебе в гости пришел, свой орден обмывать.
Сергей сориентировался быстро.
Заходи, закрывай дверь. Сейчас все организуем. А я как раз только дежурство сдал.
Сергей позвал врачей и медсестер, свободных от неотложных дел. Быстро накрыли стол, организовали закуску-выпивку. Большая банка черной икры, неведомо как попавшая в эти края, тушенка, хлеб, сало, колбаса. Венчали все это великолепие бутылки «Столичной», и коньяка.
Когда все расселись вокруг этой скатерти-самобранки, Сережка хлопнул себя по лбу.
А как же «Шило?!» — и поставил на стол заиндевевшую литровую бутыль 96-процентного медицинского спирта.